Преображение (Медовый месяц)   ::   Деверо Джуд

 — А вот третий садовник Уэсли, может быть, и заинтересовался бы женщиной с… с нашего берега.

Лиа ничего не ответила и, побледнев, вышла из таверны. Придя в следующий раз, она держалась так, будто ничего не знала о том, что Уэсли Стэнфорд обручен. Она еще истовей расспрашивала Бесс о Уэсли. Но теперь Бесс не хотелось распространяться на эту тему и все же еще раз напомнила сестре о его намерении жениться. Лиа посмотрела на сестру так холодно, что Бесс отвела глаза в сторону. Несмотря на кажущуюся хрупкость и беспомощность, Лиа временами проявляла удивительную твердость и упорство. С тех пор Бесс решила с ней не спорить, и каждый раз, когда сестра навещала ее, она безразличным тоном рассказывала о том, как Уэс в последний раз появился в таверне. Она так и не сказала, что он начал чаще бывать здесь, потому что таверна стояла на пути от его дома к плантации Шоу.

Сейчас Лиа откинулась на спинку стула, сунула руку в штопаный-перештопаный карман платья и сжала в кулаке золотую монету, полученную от Уэсли много лет назад. За эти годы она так часто вертела ее в руках, что монета стала совершенно гладкой. Много раз по ночам, когда она не могла заснуть после отцовских побоев, Лиа садилась на соломенный матрац, гладила монету и вспоминала каждое мгновение своей встречи с Уэсли Стэнфордом. Он поцеловал ее в щеку, а за всю жизнь, насколько она помнила, это был единственный случай, когда ее поцеловали. Иногда из рассказов Бесс можно было заключить, будто он себя считает чуть ли не Богом, верит, что лучше всех остальных людей на земле, но Лиа-то знала, каким он может быть добрым. Он мог поцеловать тощенькую маленькую замарашку, увиденную впервые в жизни, и щедро вознаградить ее. Тщеславные и заносчивые мужчины так не поступали. Бесс не понимала его так хорошо, как понимала Лиа. Настанет день, думала Лиа, и она опять встретит Уэсли, он увидит в ее глазах любовь и…

— Лиа! — Бесс повысила голос. — Не спи. Старик скоро хватится тебя. Тебе пора возвращаться.

— Я знаю. Но здесь так хорошо и тепло.

— Ты могла бы остаться здесь навсегда, если бы… Лиа встала и прервала речь Бесс:

— Спасибо тебе за все, Бесс. Через месяц я опять навещу тебя. Нам бы не выжить, если бы не ты и твои…

Тяжелая передняя дверь распахнулась, и вошел мужчина, заполнив собой весь дверной проем. Дверь захлопнулась.

— Боже, — задохнулась Бесс, на секунду обмерла, потом улыбнулась и пошла к нему. — Сегодня так сыро, мистер Стэнфорд, что на улицу не выйти. Дайте я вам помогу, — предложила она. Помогая ему снять куртку, она посмотрела на безмолвно замершую Лию.

Он не очень изменился, подумала Лиа. У нее возникло ощущение, что он стал еще более рослым, мускулистым и красивым, чем ей казалось раньше. Промокшие густые темные волосы Уэсли, свиваясь, падали на шею, а на ресницах застыли капельки воды, поэтому глаза казались еще темнее и выразительнее. Бесс встала на цыпочки и рукой принялась отряхивать его темно-зеленый шерстяной сюртук. Его мощные, сильные бедра облегали лосины, на ногах были высокие сапоги.

— Я не знал, открыто ли у вас. Неужели Бен никогда не отпускает вас на ночь? — спросил он Бесс о хозяине.

— Он мне это позволяет только тогда, когда думает, что я проведу ночь с толком. Сегодняшний вечер мне провести не с кем, так что я могу и приглядеть за буфетной, — поддразнила она. — Теперь садитесь, а я принесу вам выпить чего-нибудь горячего.

И Бесс попыталась увести Уэсли Стэнфорда в отдельную кабинку, отгороженную высокими перегородками, так, чтобы он оказался спиной к Лие, которая застыла в середине зала, широко раскрыв глаза.

Тихо посмеиваясь, Уэс убрал ее руки:

— Чего ты добиваешься, Бесс?

Тут он увидел Лию, и Бесс заметила, что в его глазах появились искорки.