Страсть под луной   ::   Финч Кэрол

— Викторией звали того не по летам развитого ребенка, которого я встретил три месяца назад, — прошептал Дру, стягивая с нее голубое атласное платье, мешавшее ему видеть каждый дюйм ее восхитительного тела. — А Чикаго — это прозвище, которым я тебя дразнил, а себе напоминал, как далеки мы друг от друга. — Сдержанная улыбка коснулась уголков его чувственных губ, когда он коснулся ими губ Тори. — Но есть одно имя, которым я буду называть тебя впредь с этого дня, — Моя Единственная Любовь…

Дру выражал свою преданность так, как ей даже не могло присниться. И когда двое влюбленных отправились в самое сокровенное путешествие, лунный свет Монтаны освещал вечнозеленые деревья, посаженные Дру и его братьями в знак его любви к пылкой фее, которая научила его, что такое любовь. Дру снова и снова доказывал ей, как она необходима ему.

Тори, не желая оставаться в долгу, изобретала все новые способы поразить этого гиганта, который стал ее солнцем. Она благодарила свою счастливую звезду за то, что Дру похитил ее со свадьбы и открыл ей новую жизнь, наполненную калейдоскопом восхитительных эмоций. Теперь, когда у нее была любовь Дру, ей ничего больше не хотелось. Он научил ее жить полной жизнью, любить сердцем, телом и душой…

— Я обожаю тебя, — пробормотал Дру голосом, прерывающимся от переполнявших его чувств.

— Я знаю, Энди Джо, — прошептала она, и сверкающие фиалковые глаза встретились с его бездонно-голубыми.

Густая бровь Дру вопросительно прогнулась.

— Ты ничего не хочешь мне сказать в ответ? — Он страстно хотел услышать от нее признание в любви, чтобы оно мягким эхом звучало в его мозгу.

Хитрая улыбка коснулась ее губ.

— Конечно, хочу… — Изящным пальчиком она указала на стол. — Принеси мне персиковый джем.

Громкий смех вырвался из горла Дру, когда Тори взяла банку и написала джемом слово “Люблю” у него на груди. Ее шалости забавляли его.., до тех пор, пока она не придумала весьма оригинальный способ стирать написанное.

Постепенно их игра переросла в огненную страсть.

И Дру отдался кипению чувств в глубине своей души и той всепоглощающей любви, которую он испытывал к этой белокурой нимфе.