Страсть за кадром   ::   Джойс Мэри

Этим летом Дэвид занимался с Бретт и Лизи математикой — своим «коньком» и единственной проблемой, возникавшей у них в Далтоне, частной школе. Лизи была на стипендии. За эти недели Бретт влюбилась в Дэвида и мечтала иметь такого брата.

— Да, я уверена, — ответила Лизи, надеясь, что в последний раз.

Она никак не могла понять, почему Бретт так понравился ее старший брат. Дэвид — нормальный парень, но не предмет для мечтаний.

Тишину полудня нарушил стук массивной входной двери, сопровождаемый потоком команд, произносимых громким, настойчивым голосом. Слова, сначала непонятные, по мере приближения становились более отчетливыми и, казалось, привнесли с собой неистовую энергию урагана. Бретт напряглась, ожидая появления матери.

— Мне безразлично — делайте так, — огрызнулась Барбара на одного из рабочих, входя в солнечную комнату.

Барбара Ларсен Норт вошла с видом драматической актрисы:

— Устройство праздника всегда доставляет мне жуткую головную боль, — сказала она и приложила руку ко лбу, прикрывая от солнца голубые глаза.

Лицо Барбары, посвежевшее после утреннего массажа, было таким подвижным и экспрессивным — как лицо ребенка. В самом деле, всем верилось с трудом, что ей 32.

— Как хорошо, что я здесь. С таким народом ничего не будет готово к приезду гостей. Добрый день, тетя Лилиан! Бретт, ты и Элизабет — ну просто отвратительны! Что заставило вас подойти к столу в таких платьях! — Она прошла дальше в комнату, расправляя складки платья, которое облегало ее фигуру. Мода говорила, что этот фасон устаревает, но мужчины мечтали о ней, а для женщин ее фигура была предметом зависти. — Почему ты меня не поприветствуешь?

Бретт поднялась со стула и оставила дежурный поцелуй на подставленной щеке, боясь испортить прическу матери. Ее белокурые волосы были уложены не совсем модно, однако и это ее не портило.

Было недостаточным назвать Барбару красивой. Пристальный взгляд, а каждый не преминул бы это сделать, приносил чувство удовлетворения, как будто бы исполнялось что-то сокровенное.

— Хелло, мама, — настороженно сказала Бретт, стараясь уловить настроение матери.

— Девочки все утро играли и выглядят довольно-таки прилично для ленча. Это не чаепитие с королевой… — вступилась за них Лилиан.

— Вы играли все утро? Перед началом твоего праздника у вас будет измученный вид, — сказала Барбара с возмущением.

Лицо Бретт омрачилось. Ее день рождения! Никто и не узнает, что она здесь.

— На празднике мы будем прехорошенькие, миссис Норт, — сказала Лизи. — Мы сейчас поднимемся наверх и немного отдохнем. Пошли, Бретт.

Барбара уселась в кресло напротив Лилиан, положив ногу на ногу, и бросила сумку рядом с собой.

Лилиан закурила сигарету и сказала:

— Я хочу поговорить с тобой об этом празднике, Барбара. Твой Ян Вексфорд много сделал для него, однако я не вижу, чтобы что-то было сделано для детей.

— Почему, тетя Лилиан? — начала сладко Барбара. — Ян Вексфорд устраивает самые лучшие торжества и танцевальные вечера. — Она оторвала лепесток фиалки и нервно теребила его.

— Я прекрасно знаю, как господин Вексфорд может устраивать торжества, Барбара, но я согласилась предоставить Кокс Коув только для того, чтобы отметить десятилетие Бретт, — сказала Лилиан.

— Но десять лет — такая важная дата, и ты должна согласиться, что тема Китая, задуманная Яном, просто восхитительна. Представь, этот праздник будет иметь историческое значение! — Лепесток фиалки, теперь крошечный шарик, выпал из ее пальцев.

— С каких это пор такие предприятия имеют историческое значение? — огрызнулась Лилиан.

— Будет также представление и для детей, — защищаясь, сказала Барбара.

— Сколько ты ожидаешь детей? Барбара растерялась:

— Ээ… около дюжины.

— Двенадцать детей из двухсот гостей! — Лилиан со злостью затушила сигарету.