Сватовство   ::   Деверо Джуд

— Она пишет детективные романы про убийства, — сказала Сэм из-за его плеча. Она стояла так близко, что ее живот касался его.

— Что-нибудь читала?

— Все. Они продаются через минуту после того, как я поставлю их на стенды.

— Кстати о писателях… Когда появится книга Майка?

— Наша книга, — сказала она с ударением, зная, что Кейн ее поддразнивает, — должна выйти через шесть месяцев. — Она говорила о биографии, которую писали она и Майк: «Хирург», автор Элиот Тэггерт. Псевдоним был составлен из ее девической фамилии и фамилии Майка. — Ну? — спросила она нетерпеливо. — Собираешься?

— Подержишь еще мальчишек у себя?

Вопрос был риторический, и они это знали.

— Я буду присматривать за ними хоть целую вечность.

— Вот именно поэтому я и думаю съездить отметиться у этих маминых дам.

Глаза Сэм сверкнули.

— Пэт выслала за тобой семейный самолет. Он уже вылетел из Дэнвера. Завтра в восемь утра он тебя заберет.

Кейн не знал, смеяться или хмуриться. В конце концов он сделал и то, и другое, потом обнял Сэм за плечи и поцеловал в щеку.

— Неужели я так одинок, как вам, женщинам, кажется?

«Еще больше», — подумала Сэм, но ничего не ответила. Она была рада, что он побудет среди людей.



ГЛАВА ВТОРАЯ

Знаете, что вам гарантирует, что мужчина обязательно вас покинет? Нет, не насмешки над ним, когда он пребывает в муках страсти. Скажите только мужчине, что вы зарабатываете больше денег, чем он, и вы расстанетесь с ним навсегда.

Видимо, мужчины думают: «Хорошо, что эта немного взбалмошная, безмозглая маленькая дама унаследовала миллионы. В конце концов, некоторые мужчины тоже такие деньги зарабатывают». Но мужчины не хотят даже слышать, что женщина заработала за последний год один миллион четыреста тысяч долларов, и более того — управляет миллионами, пользуясь своим крошечным умишком, без всякой помощи какого-либо мужчины.

Пять лет назад, когда мне было двадцать пять лет, я занималась нужной изматывающей работой — лучше о ней сказать меньше, чем больше, и проживала в скучном неведомом городишке на Среднем Западе, о котором хочется сказать меньше, чем ничего. Всегда, сколько себя помню, чтобы чем-то себя занять и удержать ум от стагнации, я рассказывала себе истории. Я знаю, меня отделяло от полного распада личности всего четверть дюйма, но я постигла еще в раннем возрасте: или держись подальше от всего, или вообще потеряешь рассудок. Во все времена мой отец пугался собственной тени и требовал от семьи абсолютного повиновения. Я должна была носить то, что он приказывал, есть то, что, по его мнению, я должна есть, любить то, что он предписывал, и даже двигаться по его правилам. Пока мне не исполнилось восемнадцать, он контролировал каждую минуту моей жизни. Но еще до этого я обнаружила, что нельзя контролировать единственную часть моего существа — мой ум. Меня могли силой заставить носить голубое, когда я хотела надеть красное. Я вынуждена была отказываться от имбирного пива, потому что старик ненавидел имбирный эль, но я была свободна в своих мыслях. В них я делала что хотела, шла туда, куда хотела, говорила нечто умное и за беседу вознаграждалась. Надо сказать, мой отец имел обыкновение «затыкать» людям рты, заставляя всякого держать свои мысли при себе.

Когда мне исполнилось двадцать пять, я жила в нескольких милях от родителей, напрягая все силы, чтобы собрать достаточно денег на билет куда-нибудь в одну сторону. Тогда я записала одну из моих историй на бумаге. Это была история убийства, а убийцей была молодая женщина, которая расправляется со своим тираном-отцом. После того как я это написала, я подумала: чем черт не шутит? — и послала рукопись в издательство, даже не надеясь, что они ее примут.