В поисках Совершенства   ::   Лосада Изабель

Через три года я повысила квалификацию и продолжила сидеть в болоте.

– Ты получаешь такую жизнь, к которой стремишься, потому что создаешь ее своими руками, – продолжала Фиона, лишь ненадолго прервавшись за эти три года, чтобы дать мне отсидеть экзамен. – Приходи и послушай семинар, это поможет тебе вернуть жизнь в нормальное русло.

Семинар о жизни? Мое сопротивление было немыслимым. Это наверняка была какая-то секта.

– Тренинг не имеет отношения к религии, – настаивала она. У меня постепенно заканчивались поводы для отказа. Университет был оригинальным ходом, но это не помогло. Но семинары проводили американцы. Совершенно очевидно, что любые идеи, возникшие на лоне калифорнийской природы, вызывают серьезные сомнения. Мне совершенно не нужно было знать, о чем идет речь.

– Боязнь проверки? – съязвила она. – Я была о тебе лучшего мнения. И вообще, что ты теряешь?

Мне ничего не пришло в голову. Она была изнуряюще настойчива.

– Изабель, сходи на Семинар Озарения. Если тебе не понравится, ты в любой момент сможешь уйти.

Итак, она победила. Возможно, они и скажут пару-тройку вещей, которые могут показаться полезными. Я их выслушаю, а остальное пропущу мимо ушей. Я была твердо убеждена, что не позволю каким-то улыбающимся американцам с классными досками учить меня жить. В конце концов, у меня была ученая степень. Мне ничего не стоило победить этих ребят в умственном поединке.

Но мой первый семинар вела женщина. И у нее не было классной доски.



ПЕРВАЯ ФАЗА: ВНЕ ЗОНЫ КОМФОРТА

Они дают вам ярлычок, на котором крупными заглавными буквами написано ваше имя, и настаивают на том, чтобы вы его носили. Это несколько действовало на нервы, потому что ко мне подошел совершенно незнакомый человек и сказал:

– Так ты, значит, Изабель?

На что я ничтоже сумняшеся смогла ответить:

– Да, а ты – Том.

Саморазоблачение – это нечто потрясающее.

Я приехала в отель в северной части Лондона, где меня привели в огромный конференц-зал с отвратительным ковром и отвратительными гардинами на окнах. Общее впечатление он создавал... ну, отвратительное. Я недоумевала, во что, в конце-то концов, меня пытаются втянуть. В зале было порядка сотни человек всех мыслимых возрастов, габаритов и классов: пожилые матроны и хипповатые двадцати-с-чем-то-летние ребята, «господа из Сити» в костюмах и подозрительного вида потрепанные типы, смотревшие, как если бы на них можно было бы рассчитывать как на местный источник чего-то интересного. Хорошие, плохие и уродливые – все они носили таблички с именами. Я узнала, что курс проходили Джон Клиз, Джанет Реджер, Теренс Стемп и Бернард Левин, но неделя, которую выбрала я, очевидно, не заинтересовала никого из знаменитостей. Досадно. Я была бы безумно рада сидеть рядом с Теренсом Стемпом.

Ряды обитых велюром кресел стояли прямо перед платформой, на которой был установлен стол и великолепный букет цветов. Огромные коробки с лоскутами пастельных расцветок стояли на всех доступных горизонтальных поверхностях, и люди, стоя в дальнем конце комнаты, улыбались, на мой взгляд, слишком самоуверенно, словно говоря:

– Ха-ха, мы-то знаем, зачем здесь эти тряпки! Возможно, сейчас следовало смыться и придумать что-нибудь убедительное в качестве аргумента для Фионы.

На проекторе впереди сияла надпись: «Участвуйте в своем опыте и испытайте свое участие». Я еще раз быстренько огляделась, чтобы окончательно убедиться в том, что попала в компанию одиноких печальных людишек, потерявших вкус к жизни, а затем принялась весело болтать с намеченной жертвой, устроившейся в соседнем кресле.