Все изменит поцелуй   ::   Бойл Элизабет

Поэтому лондонский особняк оказался в полном распоряжении вдовствующей маркизы. Между невесткой и свекровью была достигнута договоренность, весьма способствовавшая их примирению. В результате этой договоренности — идея принадлежала Оливии — из доходов семьи выделялись средства на то, чтобы пожилая леди могла вести образ жизни, подобающий ее положению в обществе.

Что же касается его светлости и его жены, у которых было уже четверо сыновей, то не было никаких сомнений: эта семейная пара была вполне довольна своим уединением. Кстати, ходили слухи о беременности маркизы.

— Ах, Роберт! — — Оливия оторвалась от только что полученного от леди Финч письма и с веселой улыбкой взглянула на мужа. — Вот послушай, тебе это наверняка понравится!

Роберт знал, от кого пришло письмо, поэтому смутился.

— Что же она пишет? — пробормотал он.

— До леди Финч дошли слухи о том, что мы ждем еще одного ребенка.

Роберт поежился.

— Да-да, — кивнула Оливия. — И она считает, что мне пора перебираться в отдельную комнату, подальше от твоих… «сластолюбивых поползновений»! Она утверждает, что в моем возрасте «бремя удовлетворения твоей ненасытной похоти» может свести меня в могилу.

Поднявшись с кресла, Роберт подошел к жене, выхватил у нее из рук письмо и швырнул его в камин.

— Вот что я думаю о советах леди Финч!

Оливия бросилась к камину, чтобы спасти письмо от огня, но было поздно — языки пламени уже пожирали его.

— Ну зачем ты это сделал? — спросила она с лукавой улыбкой. — Я как раз дошла до самого интересного места.

— До самого интересного?! — оживился маркиз.

Его жена захихикала.

— Она предлагает мне найти тебе любовницу!

Роберт схватил кочергу и предпринял несколько безуспешных попыток спасти обгоревшие листы бумаги.

— Почему же ты сразу не сказала? Этот совет стоит того, чтобы к нему прислушаться!

Жена ткнула его кулачком в бок, и он скорчил страдальческую гримасу. После чего оба разразились хохотом и покатились по ковру. Отдышавшись, Роберт наклонился и поцеловал Оливию. Прошло уже столько лет, у них уже четверо детей — а она по-прежнему остается для него единственной женщиной. Она была рядом с ним в последние годы войны, мужественно пережила тяготы последних сражений и отказалась покинуть его, когда Веллингтон снова призвал его на службу, чтобы в последний раз сразиться с Наполеоном — в битве при Ватерлоо.

И при каждом поцелуе — перед сражением или же у тихого домашнего очага — он как будто пробуждался к жизни, и его страсть к жене с каждым годом лишь усиливалась. Оливия Данверз, леди Брэдстоун, всегда была и навсегда останется второй половиной его сердца — и никакая любовница не сможет ему дать больше.

Она обвила руками его шею и прижалась к нему, и тела их сплелись на ковре в причудливый узор. Оливия почувствовала знакомое волнение, когда он задрал ее платье и стал поглаживать бедра. Тепло от камина приятно согревало обнаженные ноги, а руки Роберта прямо-таки обжигали.

— Ты запер дверь? — шепотом спросила она и оглянулась.

— Еще час назад, — ответил он, покусывая мочку ее уха.

— А чего же ты так долго ждал?

— Ждал, когда ты закончишь писать письмо Пимму.

— Он попросил меня расшифровать несколько посланий, перехваченных его агентом, — сказала Оливия, оправдываясь за потерянный час.

— А если бы я сделал вот так? — Он поцеловал ее грудь. — Это смогло бы убедить тебя в том, что Британская империя продержится часок без твоей лингвистической помощи?

Оливия засмеялась.

— О, ради этого я бросила бы в огонь все свои бумаги!

— Я тебе об этом когда-нибудь напомню, — сказал Роберт.

Он принялся ласкать жену, и она тихонько застонала. Потом вдруг приподнялась и стала расстегивать пуговицы на его бриджах — некоторые из них даже полетели в камин.