Хозяин Вороньего мыса   ::   Коултер Кэтрин

Может, он намекает, что пора уже освободить его дом?

* * *



В яме – так это называлось – собралось не менее восьмидесяти рабов, обоего пола и самого разного возраста. Одни держались гордо, расправив плечи, но многие словно оцепенели, повесив головы, понимая, что сейчас должно произойти, и, верно, каждый взывал к своим богам в слабой надежде попасть к доброму хозяину.

Меррик медленно прошел вдоль рядов. Молодых женщин отогнали на одну сторону, старух выстроили позади них, мужчины и мальчики оказались на другом краю ямы. Их караулили стражи с бичами в руках – бдительные, неусыпные, молчаливые и грозные, хотя никакой нужды в них не было. Рабы не могли сопротивляться. Их успели сломить раньше, когда они попали в плен во время грабительского набега, иные потеряли свободу еще несколько десятков лет назад или даже родились рабами.

Меррик давно привык к этому зрелищу – еще мальчиком он ездил вместе с отцом в Йорк покупать людей. Ничего нового не увидел он и в Киеве, правда, здешний базар производил не столь омерзительное впечатление и меньше вонял, поскольку день только начинался, от реки доносился прохладный свежий ветерок. Не то что в Йорке, где саксы пахли не лучше своих рабов и нельзя было продохнуть от смрада. А тут можно дышать свободно и выбирать не торопясь.

Среди девушек было много хорошеньких, некоторые даже успели умыться. Родились они в разных краях: одни привлекали внимание желтоватым цветом кожи, косым разрезом глаз и невероятно густыми черными волосами, очень длинными и совершенно прямыми, эти девушки казались хрупкими, они стояли понурившись. Из Самарканда привезли рыжеволосых и блондинок, еще откуда-то – крепко сбитых и очень высоких девиц, а Булгар поставлял коротышек с квадратным туловищем и словно обрубленными ногами.

Одна девушка приглянулась Меррику, но он тут же понял, что она чересчур хороша: по ее плечам струились волосы цвета бледного золота, как и у соплеменников Меррика, у нее была чистая бледноватая кожа, изящное гибкое тело. Меррик почувствовал на миг укол желания и туг же покачал головой. Нет, для его матери такая рабыня не годится. Если он сам не овладеет ею, то старший брат сумеет прибрать к рукам красавицу. Меррик не хотел поставлять еще одну наложницу своему брату Эрику. В отличие от Эрика он замечал, как огорчается Сарла, когда ее супруг очередной раз покидает брачное ложе, чтобы забраться в постель к какой-нибудь из своих женщин. Надо подыскать девушку с милым личиком, но не слишком хорошеньким, лучше даже просто приятным и простым. Меррик вспомнил, что брату не нравятся худышки, и начал выискивать женщин покостлявее, с запавшими щеками. Наконец он отобрал трех более-менее подходящих рабынь и обернулся к распорядителю аукциона, Валаи, чтобы заключить с ним сделку. Ему пришлось дожидаться, пока Валаи не закончил переговоры со шведским купцом, от которого несло гнилой рыбой и застоявшейся похотью. Даже называя цену, этот человек как-то непристойно подвизгивал, и Меррик припомнил, что уже видел его накануне, когда дюжина приезжих собралась в доме торговца, промышлявшего женским мясом. Он предоставил девушек каждому гостю, и все они по очереди на глазах присутствующих раздевали рабынь и овладевали ими на длинной деревянной скамье, тянувшейся вдоль внутренней стены большой залы. Меррик тогда тоже ощутил прилив желания и рассчитывал, что из оставшегося десятка девиц какая-нибудь в свою очередь достанется ему. Но тут шведский купец навалился на одну из девушек, она не шевелилась под ним, закрыла глаза, словно умирая, а жирный швед пыхтя, колыхая огромным брюхом, протискивался в нее, пока не изверг семя в покорное тело рабыни. Девушка так и не открыла глаза, однако Меррик видел, как у нее из-под ресниц по лицу ползут слезы. Он сразу же поднялся и вышел.