Когда создавалась Школа   ::   Коковин Евгений

Я рассказывал ему о рыбачьем промысле, о длительных поездках на лодках, о чистке котлов на пароходах, о первых рейсах в море. Гайдар восхищался тем, что в Соломбале трудно найти мальчишку, который бы не умел плавать, грести, управлять шлюпкой. - Обо всем этом можно интересную повесть написать! - с воодушевлением сказал Аркадий Петрович. Он говорил о том, что много ездил и всюду видел интересною ребячью жизнь. Но плохо то, что об этой интересной жизни почти никто не пишет. Гайдар уже в то время побывал во многих местах Советского Союза. В первой гайдаровской книжке, которую я прочитал, он писал, что на полке вагона он чувствует себя лучше, чем дома на кровати. Он привык к поездкам, любил путешествовать. В тот вечер Аркадий Петрович спросил, люблю ли я охоту. Я откровенно признался, что стрелял из ружья всего один раз. Тогда он сказал: - Договоримся так: ты познакомишь меня с соломбальскими ребятами и покажешь всю-всю Соломбалу, а за это я научу тебя стрелять. Пойдем вместе в лес. У меня хорошее ружье. Потом он как будто усомнился в качестве своего ружья и добавил: - Пожалуй, не такое уж хорошее, но бьет ничего, сносно. После длительного и хорошего разговора с Гайдаром я возвращался домой, в Соломбалу, в необычайно приподнятом настроении. Вскоре я ушел в море на практику, и на судне начал писать повесть о ребятах Соломбалы. Но в то время мне было всего шестнадцать лет и, конечно, из моей первоначальной затеи ничего не вышло. Начало повести я хотел показать Аркадию Петровичу. Когда спустя месяца два я пришел в редакцию, мне сказали, что Гайдар серьезно болен. Кажется, тогда он даже находился в больнице. Позднее встречаться с Аркадием Петровичем мне приходилось редко. К соломбальским ребятам он так и не собрался. Не удалось нам сходить и на охоту. Но, как рассказывали архангельские журналисты, работавшие вместе с Гайдаром, он часто уходил с ружьем за город, в лес. Однажды я узнал, что на очередном литературном собрании Гайдар будет читать главы из своей новой повести. Занятия в морской школе заканчивались вечером. На собрание я пошел прямо из школы, но все-таки опоздал: Аркадий Петрович уже начал чтение. Читал он как-то неровно: то очень медленно, словно плохо разбирал текст, то вдруг поднимал голову от страниц, смотрел на слушателей и, казалось, декламировал. Закончив чтение, Гайдар сказал, что повесть называется "Маузер", но, видимо, он изменит название. Действительно, повесть впоследствии была напечатана в одном из московских журналов, а затем в "Роман-газете для ребят" под названием "Обыкновенная биография". Уже позднее Аркадий Петрович дал ей новое название - "Школа". Даже этот факт убедительно показывает, с какой серьезностью, любовью и требовательностью относился Аркадий Гайдар к своему делу - к работе писателя. Он добивался в своем творчестве простоты, доходчивости, точности. Отрывки из новой повести Аркадия Гайдара впервые были напечатаны в газете "Литературный Север". Кроме того, в то время в краевой газете "Комсомолец" печаталась ранняя повесть Аркадия Петровича "Жизнь ни во что". В Архангельске мне еще несколько раз приходилось встречаться с Аркадием Петровичем. Он выступал на первом краевом совещании писателей Севера, говорил о том, что главной задачей писателя является создание образа передового советского человека. Перед отъездом Гайдара из Архангельска мне не пришлось его повидать. У меня остался его замысел: написать повесть о соломбальских ребятах - детях моряков. Когда я встречался с Аркадием Петровичем в Москве, он каждый раз напоминал об этой повести.