Мрамор   ::   Автор неизвестен

Я бы, конечно, был "за". Неважно даже, за что. А кто-нибудь был бы "против". Какая разница? На то и демократия. Я по натуре -- позитивист. И когда руки поднимаются, по всему залу -- дух такой волной идет. Под мышками... Даже еще и приятней, когда с меньшинством голосуешь... Э-эх, только подумать: сидишь себе в Сенате -- на улице дождь -- тут тепло -- поднимаешь руку... ([Пауза. Поднимает руку, принюхивается.]) ...демократия... Туллий! Туллий. Отстань. Публий. Все читаешь... Прошлым интересуешься. Конечно, при таком количестве истории, какое уж тут настоящее. Тем более, будущее. Даже географии ни хрена не осталось. Просто -- колонии: части Империи. Куда ни плюнь. Даже если и независимыми ставшие... Топография только и осталась. Вниз-вверх... Читай, читай... Когда все прочтешь... Книги-то на полке останутся, а тебя в мусоропровод спустят. Как сказано у поэта: Дольче эт декорум эст про патрия мори. Сладостно и почетно умереть за отчизну. Н-да... дольче. Туллий. В самом деле, что у нас нынче на сладкое? Публий. Хорошо бы опять пирожное. Туллий. Опять, говорят тебе, не бывает. Публий. Н-да, все повторяется, кроме меню. Туллий. Ты бы, конечно, наоборот предпочел. Публий. А то нет! Туллий. Я и говорю: варвар. ([Захлопывает книгу и встает.]) Публий. Да при чем тут варвар?! Чего ты лаешься все время? Варвар! Варвар. Как собака гавкает... Туллий. А при том, что истинный римлянин не ищет разнообразия. Истинному римлянину -- все равно. Истинный римлянин единства жаждет. Так что меню разное -- это даже лажа. Меню должно быть одинаковое. Как и дни. Как само время... Послабление это: со жратвой у нас. Нет еще полного единства. Но, видать, грядет. Публий. Как же так -- все равно? Пирожное равно отсутствию пирожного, что ли? Туллий. Ага. Потому что sub specie aeternitatis *([1]) отсутствие равняется присутствию вообще. То есть истинный римлянин разницу за подлянку считает. Так что меню лучше если одинаковое.

* 1. sub speciae aeternitatis ([лат.]) -- с точки зрения вечности.

Публий. Пирожных не напасешься. Или -- их отсутствия... Н-да... Дольче эт декорум. Туллий. Сладостно и почетно... Грядет все-таки единство. Стиля -- то есть. Ничего лишнего. С нас, можно сказать, и начинается... Публий. Да? а сам канарейку пожалел. Туллий. Не пожалел, а оставил. Публий. Ну это одно и то же... Туллий. Отнюдь. ([Задумчиво.]) И вообще жалко, что это -- канарейка, а не, скажем, оса. Публий. Оса?! Какая оса?! Туллий. Потому что -- миниатюризация. Сведение к формуле. Иероглиф. Знак. Компьютерные эти... как их. Ну когда все -- мозг. Чем меньше, тем больше мозг. Из силикона. Публий. Туллий! Туллий. Как у древних... То есть я хочу сказать, что например, оса, если поймать ее в стакан и блюдцем накрыть... Публий. Ну? Туллий. ...то она там, как гладиатор в цирке. То есть без кислорода. И стакан -- он вроде Колизея, в этой, как ее, миниатюре. Особенно если не граненый. Публий. Ну и что? Туллий. А то, что канарейка -- слишком большая. Почти животное. Не годится по стилю. В смысле -- эпохи. Много места занимает. А оса -- маленькая, но вся -мозг. Публий. Да какое там место! Клетка же. Туллий. Тавтология, Публий. Тавтология. И тебе бы больше осталось. Публий. Ну, осы ты тут не дождешься. И вообще -- жалятся. Туллий. Это все честней, чем чирикать; в данных обстоятельствах. И вообще -летать перестала. Зажралась. Публий ([ощупывая свой живот]). Да, птичке сто грамм прибавить -- это не то, что нашему брату... Я, может, и пирожное из этих соображений... Туллий. И то сказать -- отлетался. Публий. Одно утешение: в мусоропровод не пролезу. Хлопот со мной, Туллий ([ощупывает свою талию]), не оберешься. Еще пожалеешь, когда скончаюсь. Туллий. У них там сечка, Публий. Сечка-дробилка. Принцип мясорубки с мотивам Тарпейской скалы: в указе так и сказано. Я помню, указ этот читал -- еще мальчиком. А то бы народ бегал.