Пушки Острова Наварон   ::   Маклин Алистер

За несколько недель мы потеряли больше десяти тысяч солдат и все острова, которые заняли перед этим. Кроме Кероса.

— Теперь очередь за ним?

— Да. — Щелчком Дженсен извлек две сигареты, подождал, пока Мэллори прикурит и выбросит спичку в окно, сквозь которое севернее шоссе в бледной дымке виднелось Средиземное море. Теперь немцы будут утюжить Керос. Спасти его мы не в состоянии.

В районе островов Эгейского моря немцы имеют превосходство в авиации...

— Но почему вы так уверены, что это произойдет на этой неделе?

— Дружище, в Греции полным-полно агентов союзников, вздохнул Дженсен. — Только в районе Афин и Пирея у нас их больше двухсот. Кроме того...

— Двухсот! — недоверчиво воскликнул Мэллори. — Вы сказали...

— Да, я так сказал, — улыбнулся Дженсен. — Сущие пустяки по сравнению с полчищами немецких шпионов, которые свободно расхаживают среди гостеприимных жителей Каира и Александрии. — Он снова стал серьезным. — Мы располагаем точной информацией. В четверг на рассвете целая армада каиков выйдет из Пирея, проскочит сквозь Циклады, просочится ночью меж островков... Любопытная ситуация! Не так ли? Днем мы не рискуем сунуться в Эгейское море, иначе нас пустят ко дну, а немцы не смеют носа показать ночью. Едва стемнеет, наши эсминцы, торпедные катера и канонерки выходят в море, но еще до рассвета эсминцы отходят на юг. Малотоннажные же суда пережидают день, прячась в бухтах островков. И все-таки мы не в состоянии помешать фрицам атаковать Керос. Немцы высадят десант в субботу или воскресенье. Нанесут одновременный удар с моря и с воздуха.

Десятки «юнкерсов-52» на аэродромах близ Афин ждут сигнала.

Гарнизон Кероса не продержится и двух суток, — без тени сомнения заключил Дженсен.

И Мэллори поверил ему. С минуту разглядывал он матовый блеск моря, мириады звезд, мерцающих над темной его гладью.

Затем резко повернулся к Дженсену:

— Но у нас же есть флот, сэр! Почему бы не эвакуировать гарнизон на кораблях? Ведь флот...

— Флот! — саркастически перебил его Дженсен. — У флота кишка тонка. Район Эгейского моря сидит у него в печенках. Ему надоело понапрасну высовываться и получать по носу. Немцы успели подбить два линкора, восемь крейсеров, четыре из них потопили. Это не считая дюжины эсминцев... А о мелких судах и говорить нечего. Ради чего? Чтобы наше командование могло играть со своими берлинскими коллегами в кошки-мышки? Игра доставляет огромное удовольствие всем. Всем, кроме тысячи моряков, которых потопили в той игре, кроме десяти тысяч томми, индусов, новозеландцев и австралийцев, которые страдали и умирали на этих островах, так и не поняв, ради чего они гибнут.

Пальцы Дженсена, сжимавшие баранку, побелели, лицо прорезали горькие складки. Мэллори был потрясен неожиданной вспышкой ярости, так не вязавшейся с характером Дженсена... А может, именно здесь-то и проявился его характер? Может, Дженсен совсем не таков, каким кажется со стороны?

— Вы сказали, на Керосе тысяча двести человек, сэр? спросил Мэллори.

— Да. Тысяча двести человек. — Дженсен мельком взглянул на него и отвернулся. — Ты прав, приятель. Конечно, прав. Я совсем потерял голову. Конечно, мы их не бросим. Флот в лепешку разобьется. Подумаешь, еще два-три эсминца накроются. Прости, дружище, я снова за свое. А теперь слушай. Слушай внимательно.

Эвакуировать их придется ночью. Днем у нас ни одного шанса: две, а то и три сотни пикировщиков только и ждут появления британского эсминца. Эвакуировать придется именно на них.

Транспорты и тендеры в два раза тихоходнее. До северных островов Лерадского архипелага им не добраться: не успеют вернуться к рассвету на базу. Расстояние слишком велико.

— Но ведь Лерады растянулись длинной цепочной, возразил Мэллори.