Последняя ночь Титаника. (Хроника гибели)   ::   Лорд Уолтер

Вот уж и вахта подходит к концу, а ничего необычного не замечено. Вокруг лишь ночь, звезды, пронизывающий холод да ветер, который свистит в такелаже «Титаника», скользящего по черной глади океана со скоростью 22, 5 узла. Стрелки часов приближались к 23 часам 40 минутам. Заканчивалось воскресенье, 14 апреля 1912 года.

Внезапно Флит заметил впереди нечто более темное, чем ночная тьма. Сначала предмет казался сравнительно небольшим (примерно, подумал впередсмотрящий, как два составленных вместе стола), но с каждой секундой он становился все больше и больше. Тотчас Флит тремя ударами в колокол просигналил о наличии впереди опасности. Одновременно он снял телефонную трубку и связался с мостиком.

— Что вы увидали? — спокойным голосом осведомился кто-то на другом конце провода.

— Айсберг прямо по курсу, — ответил Флит.

— Благодарю вас, — голос в трубке был на редкость бесстрастным и вежливым. Больше ничего сказано не было.

В течение последующих 37 секунд Флит и Ли молча наблюдали приближение ледяной махины. Вот они уже почти над ней, а судно все не сворачивает. Айсберг, влажный и сверкающий, значительно возвышался над палубой бака, и оба впередсмотрящих приготовились к толчку. Но, словно по мановению волшебной палочки, нос лайнера вдруг покатился влево. За секунду до, казалось бы, неминуемого столкновения форштевень «Титаника» прошел мимо айсберга, который затем плавно проплыл вдоль правого борта. Флит с облегчением подумал, что лайнер избежал смертельной опасности.

В те же самые минуты рулевой Джордж Томас Роу нес вахту на кормовом мостике. И для него это была самая обычная ночь — всего лишь океан, звезды, пронизывающий холод. Шагая по палубе, Роу заметил «усы вокруг лампы» — так он и его товарищи называли мельчайшие ледяные «пылинки» — частицы льда в воздухе, создающие ночью радужный ореол вокруг палубных светильников.

Внезапно он почувствовал, что в ритмичный шум работающих двигателей вкрался какой-то звук, словно судно не очень аккуратно подошло к причальной стенке. Он посмотрел вперед — и не поверил своим глазам: ему показалось, что по правому борту на всех парусах проходит какое-то судно. Но тут же он понял, что никакой это вовсе не парусник, а ледяная гора, айсберг, возвышающийся над уровнем моря не меньше чем на 30 м. В следующее мгновение айсберг скрылся за кормой, погрузившись в ночную тьму.

Тем временем внизу, в обеденном салоне первого класса на палубе D, еще четверо членов экипажа «Титаника» сидели за одним из столов. Последний из обедавших давным-давно покинул салон, и теперь в этом помещении с интерьером в стиле эпохи Якова I никого, за исключением указанной группы, не было 2 . Эти четверо — стюарды обеденного салона — предавались излюбленному занятию всех официантов — они перемывали косточки «своим» пассажирам.

Во время их разговора из глубины судна послышался негромкий скрежет и судно содрогнулось — ее всем чуть-чуть, но разговор прервался, а серебряные приборы, расставленные для завтрака на следующее утро, задребезжали.

Стюард Джеймс Джонсон решил, что может назвать причину этих странных явлений. Примерно такое дрожание корпуса судна возникает в случае потери одной из лопастей гребного винта. Джонсон знал, что в результате подобной аварии судно отправится обратно на верфь «Харланд энд Вулф» в Белфаст, где у стюардов будет масса свободного времени и возможностей насладиться гостеприимством этого портового города. Кто-то из его товарищей согласился с ним и весело пропел:

— Обратно в Белфаст!

На камбузе, расположенном в корму от обеденного салона, ночной шеф-пекарь Уолтер Белфорд готовил булочки для завтрашних трапез (честь изготовления фигурных печений возлагалась на дневную смену).