Рассказ   ::   Пронин Виктор

Да это и ни к чему, он наверняка фальшивый. На такие дела с настоящими номерами не ездят. Лица бегущего человека тоже не видно, оно оказалось закрытым длинными волосами. Видишь, во время бега волосы всколыхнулись и закрыли лицо.

- Откуда снимок?

- Снял случайный прохожий. Он фотографировал свою дочку, а тут выстрел, из кассы выбегает человек, несется через дорогу к машине... Он, не будь дурак, и щелкнул. Сам понимаешь, у него не было времени наводить на резкость. Потом он отпечатал снимок и принес его нам...

Ксенофонтов взял снимок, отставил его от себя на вытянутые руки и углубился в изучение невнятных изображений. Он знал эту небольшую улицу на окраине города. Вот газетный киоск, табачный, будка мороженщицы... И касса. Человек, застывший над асфальтом в широком прыжке, как раз над проезжей частью дороги. Одна нога перекрыта чьей-то сумкой, вторая получилась почти резко, можно было различить высокий каблук. Из-за волос бегущего видно темное пятнышко, возможно, это часть бородки. Светлый воротник рубашки поверх темного пиджака. В руке сумка с длинным ремнем, но человек держит эту сумку накоротке, так что ремень болтается свободно. Модная сумка, отметил про себя Ксенофонтов. Даже на таком снимке и с такого расстояния видны многочисленные "молнии", пряжки, карабинчики. Правда, форма слишком округла для мужской сумки... В машине можно было различить только руку сидящего человека - он придерживал раскрытую дверцу, ожидая соучастника. Судя по этой подробности на снимке, водитель был одет в темную рубашку и светлый пиджак. Солнечный блик на ветровом стекле не позволял рассмотреть его лицо.

- Что скажешь? - Зайцев решился наконец нарушить молчание.

- Хороший глянец, - серьезно проговорил Ксенофонтов. - На металлической пластине такого не получишь. Явно на стекле глянцевал. Поэтому и снимок получился мягкий, приятный на ощупь. Электроглянцеватель дает снимок жесткий, ломкий, глянец получается в пузырях...

- Я не разыскиваю фотографа! - резко сказал Зайцев. - Я разыскиваю человека с сумкой. И спрашиваю о нем. И только о нем. Ты можешь что-нибудь сказать?

- Вот так сразу? - Ксенофонтов, склонив голову к плечу, продолжал всматриваться в фотографию. - Я должен с ним пообщаться... С этим типом на высоких каблуках и с женской сумкой, набитой деньгами.

- Почему ты решил, что сумка женская?

- Мне так кажется.

- Сейчас с такими сумками ходят все кому не лень. Они не делятся на мужские и женские.

- Возможно, - уклончиво ответил Ксенофонтов. - Ну что ж, если ты так меня торопишь, могу сказать... Тебе не следует искать человека с бородой. Она приклеена. Преступник наверняка снял ее еще в машине.

Зайцев исподлобья посмотрел на друга долгим подозрительным взглядом, хотел было что-то сказать и уже набрал в легкие воздуха, но промолчал. Взял снимок, всмотрелся в то место, где должно было быть лицо грабителя, но, кроме маленького размытого пятнышка, не нашел ничего, что говорило бы о бороде, тем более приклеенной.

- Вообще-то, свидетели в самом деле говорят, что он был с бородой... Но что она приклеена. Ты не ошибаешься?

- Нет, старик, нет.

- Может быть, и усы приклеены?

- А вот усы настоящие! - уверенно заявил Ксенофонтов.

Зайцев с сомнением и тревогой посмотрел на друга. Потом взял снимок, повертел его перед глазами, пожал плечами и вернул фотографию Ксенофонтову.

- Может, ты того... Рост назовешь? Возраст? Национальность? - Зайцев проговорил это с усмешкой, но улыбка получилась растерянной, беспомощной.

- Могу. Записывай. По росту этот парень примерно с тебя, не вышел он ростом, и очень об этом сожалеет. У него этот собственный небогатый рост стал вроде пунктика в мозгах, он никогда не забывает о своем росте, понимаешь? Теперь возраст... Двадцать пять - двадцать семь, в этих пределах.