Шатровы (Книга 1)   ::   Югов Алексей

---------------------------------------------

Югов Алексей

Шатровы (Книга 1)



Алексей Кузьмич ЮГОВ

Шатровы

Роман

ОГЛАВЛЕНИЕ:

Часть первая

Часть вторая

Часть третья

Часть четвертая

================================================================

"ШАТРОВЫ" - это первый роман историко-революционной эпопеи

Алексея Югова, которая в целом охватывает время от конца первой

мировой войны до 1921 года.

Второй роман - "СТРАШНЫЙ СУД" - посвящен событиям

гражданской войны, в горниле которой окончательно разрешаются

судьбы героев первой книги.

================================================================

Ч А С Т Ь П Е Р В А Я

И в этом году попыталась было Ольга Александровна Шатрова упросить своего грозного супруга не праздновать ее день рождения.

- Это еще почему?

И Арсений Тихонович Шатров даже приостановился. У него привычка была, давняя: когда он зазывал к себе жену, для совета, - а он так и говаривал: "Зайди. Нужна для совета", - то, беседуя с нею о деле, о чем-либо особо важном - о новом ли броске шатровского капитала в неизведанную еще область родной приуральской промышленности, о постройке ли еще одного лесопильного завода, о покупке ли соседней по Тоболу мельницы, захудавшей в нерадивых руках, - любил прохаживаться он с угла на угол своего огромного, просторного кабинета.

Так и сейчас было. Но он до того круто, в гневе и недоумении, остановил свой шаг и так резко повернулся к жене, что под каблуком сапога аж закрутился на скользком полу ярчайший, рыхло положенный половик, пересекавший наискось зеркально лоснящиеся от лака, неимоверной толщи и шири половицы. Недолюбливал паркеты Шатров: "Расейская затея. Барская. У нас, в Сибири, дуб не растет!"

Он повторил свой вопрос. Она ответила не вдруг: еще не знала, что сказать, да и залюбовалась: "Какой он все-таки у меня, а ведь уж пятый десяток на переломе!.."

Этой тихой радостью привычного и гордого любования мужем уж много лет их брака светилась и не уставала светиться ее душа.

Да и хорош был в мужественной своей красоте "старик Шатров" - так, в отличие от сынов, называли его заглазно мужики из окрестных сел и деревень: статный, с могучим разворотом плеч, с гордой осанкой; а оклад лица долгий, строгий; вроде бы как серб, и словно бы у серба - округлая шапка крупных, темно-русых кудрей над выпуклым, крутым лбом.

В городе у Шатрова был свой постоянный парикмахер: "Ваши кудри, господин Шатров, надо круглить: вот как деревья в парках подстригают". "Кругли!"

И с тех пор стригся только у одного, и уж всегда - "четвертную", невзирая на взгляды и перешептывания.

Суровость его лица мягчила небольшая, светло-каштановая, даже чуточку с рыжинкой, туповато-округлая бородка; легкие, мягкие усы опущены в бороду и совсем не закрывают алых, энергично сжатых губ.

И ничуть не портила его внешность легкая седина висков.

Но и "Шатриха" была с мужем "на одну стать" - так и говорили в народе: рослая, полная, красивая, с большущими серыми глазами; темные волосы причесаны гладко-гладко, а на затылке собраны в тяжелый, лоснящийся от тугизны узел. Малость будто бы курносовата, дак ведь какая же красавица русская может быть, если не курносая? И румянец красил ее, алый, тонкий, словно бы у молоденькой, а ведь уж и ей было за сорок, и троих сынов родила-взрастила!

- Ну? - И уж в третий раз требуя от нее ответа, но и смягчая голос (не любила она, когда он кричал!), Шатров вплотную подступил к ней и ласково положил ей руку на затылок. Ольга Александровна сидела на низком подоконнике распахнутого в березу окна. До березки рукой было дотянуться. Чуть ли не в самую комнату шатровского мезонина вметывает она теперь радушная, густолиственная - свои отрадно пахнущие зеленые ветви.