500 миллионов бегумы   ::   Верн Жюль

Церемонийместер распахнул дверь и пропустил в комнату весьма странного субъекта, которого доктор с первого взгляда мысленно окрестил "мертвой головой". Это был еще не старый человек с маленькими серыми, пронизывающими насквозь глазками, с тонкими, словно высохшими губами, которые, раздвигаясь, обнажали ряд длинных белых зубов; впалые щеки, обтянутые пергаментной кожей, и землисто-серый цвет лица придавали ему сходство с египетской мумией, и все вместе взятое как нельзя более соответствовало определению доктора. Его тощая фигура с головы до пят исчезала под широким клетчатым, похожим на балахон пальто. В руке он держал дорожный саквояж из лакированной кожи.

Войдя в комнату, он быстро поклонился, поставил на пол свой саквояж и цилиндр и, усевшись без приглашения, отрекомендовался. - Уильям-Генри Шарп младший, компаньон фирмы "Биллоус, Грин, Шарп и К°". Я имею честь видеть доктора Саразена? - Да,сударь. - Франсуа Саразен, не так ли? - Вот именно. - Из Дуэ? - Да, я живу в Дуэ. - Отца вашего звали Исйдор Саразен? - Совершенно верно. - Итак, его звали Исйдор Сараэен... Мистер Шарп вынул из кармана записную книжку, заглянул в нее и продолжал: - Исйдор Саразен умер в тысяча восемьсот пятьдесят седьмом году в Париже на улице Таран шестого округа, в доме пятьдесят четыре, в здании, где помещалась школа, которое ныне снесено. - Все это так, - сказал доктор, все более удивляясь, - но не объясните ли вы мне... - Мать его была Жюли Ланжеволь, - невозмутимо продолжал Шарп, - родом из Бар-ле-Дюк, дочь Бенедикта Ланжеволь, проживавшего в тупике Лориоль и, как значится по книге гражданских актов вышеупомянутого городка, скончавшегося в тысяча восемьсот двенадцатом году. Эти книги записей - в высшей степени драгоценное установление, мосье, поистине драгоценное. Гм... гм... у Жюли Ланжеволь был брат Жан-Жак Ланжеволь, тамбурмажор тридцать шестого артиллерийского полка. --- Признаюсь вам, - перебил доктор Саразен, изумленный глубоким знанием его генеалогии, - вы, по-видимому, лучше меня осведомлены обо всех этих подробностях. Действительно, фамилия моей бабушки была Ланжеволь, но это все, что я о ней знаю. - В тысяча восемьсот седьмом году она покинула город Бар-ле-Дюк с вашим дедом Жаном Саразеном, с которым она в тысяча семьсот девяносто девятом году вступила в брак. Они обосновались в городе Мелоне и открыли там скобяную торговлю. Здесь они жили до тысяча восемьсот одиннадцого года, года смерти Жюли Ланжеволь, по мужу Саразен. От их брака был всего один ребенок - Исидор Саразен, ваш отец. Здесь генеалогическая нить прерывается, и у нас имеется только дата смерти вашего отца. Эту дату нам удалось установить в Париже. - Я могу помочь вам связать концы, - сказал доктор, невольно воодушевляясь этой поистине математической точностью. - Мой дед поселился в Париже, чтобы дать образование своему сыну, избравшему себе профессию врача. Он умер. в тысяча восемьсот тридцать втором году, в городке Палезо, близ Версаля, где практиковал мой отец и где я сам появился на свет в тысяча восемьсот двадцать втором году. - Вот вас-то я и ищу! - воскликнул мистер Шарп. - У вас нет ни братьев, ни сестер? - Нет, я был единственным ребенком, и моя мать умерла, когда мне было всего два года. Но разрешите узнать, сударь... Мистер Шарп торжественно поднялся со своего кресла. - Сэр Брайах Джовагир, баронет* Мотуранатх, - сказал он, произнося это имя с тем уважением, какое чувствуют англичане ко всякому титулу, - я счастлив, что разыскал вас и что я первый могу засвидетельствовать вам мое почтение. * Баронет - английский наследственный титул. "По-видимому, это какой-то сумасшедший, - подумал доктор. - Явление, весьма распространенное среди таких экземпляров типа "мертвой головы". Поверенный прочел этот диагноз в глазах своего собеседника. - Я отнюдь не сумасшедший, - спокойно ответил он.