Грибы с Юггота   ::   Лавкрафт Говард Филлипс

Та часть его, что подо льдом таится,

В былые дни внушала Древним страх.

Теперь о ней не помнит и Денница,

Единственная гостья в тех краях.

Иной смельчак, пройдя через невзгоды

Ледового пути — мороз, буран -

Сказал бы: Что за странный жест природы -

Создать такой неслыханный курган!

Но горе мне, узревшему во сне

Взгляд мертвых глаз в хрустальной глубине!

16. Окно



В старинном доме с лестницей витой,

Где жили мои прадеды, одно

Манило и влекло меня — окно,

Заложенное каменной плитой.

В плену у грез, я с детства жил мечтой -

Узнать, какой секрет хранит оно,

И часто подходил к нему. Темно

И пыльно было в комнате пустой.

Лишь много лет спустя в свой уголок

Я пару камнетесов пригласил.

Они трудились, не жалея сил,

Но, сделав брешь, пустились наутек.

А я, взглянув в проем, увидел в нем

Тот мир, где я бывал, забывшись сном.

17. Память



В посеребренной звездами ночи

Дремала степь, вся в лагерных кострах,

Чьи языки, в стада вселяя страх,

Лизали мрак, остры и горячи.

На юге — там, где степь во всю длину

Ныряла вниз — темнел зигзаг стены,

Как будто некий змей из глубины

Там камень превратился в старину.

Куда попал я и каким путем? -

Метался я, судьбу свою кляня.

Вдруг чья-то тень, поднявшись над костром,

По имени окликнула меня.

Приблизившись, я встретил мертвый взгляд.

Зачем я пил надежд напрасных яд!

18. Йинские сады



За той стеной, чьих лет никто не счел,

Чьи башни поросли седыми мхами,

Лежат сады с нарядными цветами,

С порханьем птиц, и бабочек, и пчел.

Там стаи цапель дремлют над прудами

И царственные лотосы цветут,

Там звонкие ручьи узоры ткут

Среди деревьев с яркими плодами.

Так думал я, наивно веря снам,

В которых уж не раз случалось мне

Приблизиться к внушительным вратам

В той исполинской каменной стене.

И вот я у стены... но где же вход?

Вы мне солгали, сны! В ней нет ворот!

19. Колокола



Из года в год в часы ночного бденья

Я слышал колокольный перезвон,

Протяжный и глухой — казалось, он

Заоблачного был происхожденья.

Среди полузабытых грез и снов

Искал я ключ к разгадке этой тайны

И, думается, вспомнил не случайно

Шпиль в Инсмуте и белых чаек зов.

Но как-то в марте шум дождя ночного

Взбодрил мне память, где царила мгла,

И я припомнил, словно сон бредовый,

Ряд башен, а на них — колокола.

И вновь раздался, звукам ливня вторя,

Знакомый звон — со дна гнилого моря!

20. Ночные бестии



Какие подземелья их плодят,

Рогатых черных тварей, чьи тела

Влачат два перепончатых крыла,

А хвост — двуострый шип, в котором яд?

Они меня хватают и летят

В миры, где торжествуют силы зла,

Где разум обволакивает мгла...

И когти и щекочут, и язвят.

Кривые пики Тока одолев,

Мы с лету низвергаемся на дно

Геенны — там есть озеро одно,

Где часто дремлют шогготы, сомлев.

И так из ночи в ночь, и несть конца

Визитам этих бестий без лица!

21. Ньярлатхотеп



Он объявился под конец времен -

Египта сын, высок и смуглолиц.

Пред ним феллахи простирались ниц,

Цвет ризы его был закату в тон.

К нему стекался люд со всех сторон,

Охочий до пророчеств и чудес,

И даже дикий зверь, покинув лес,

Спешил к Ньярлатхотепу на поклон.

Все знали, что настал последний час,

И было так: сперва ушли моря,

Потом разверзлась суша, и заря

Скатилась на оплоты смертных рас.

В финале Хаос, вечное дитя,

С лица Вселенной Землю стер шутя.

22. Азатот



Я вторгся с вездесущим бесом в паре

Из мира измерений — за Предел,

Туда, где нет ни времени, ни твари,

Но только Хаос, бледен и дебел.