Поспели травы   ::   Дарин Дмитрий

Старая церковь

На косогоре,

Сколько ты помнишь молитв?

В вечном российском

Тихом укоре

Старое сердце болит.

Словно прощая

Одурь в народе,

В память о тех и других —

Светится церковь

На косогоре,

Нам отпуская грехи.

2002



* * *



Над засеянной инеем пашнею

Пролетают опять журавли.

И, наверное, что-нибудь важное

Рассказали бы, если могли.

Рассказали б, как сверху вам видится

Неуютная серая Русь.

И удастся ли нам еще свидеться,

Сам надолго-то я задержусь?

Или скоро тоской журавлиною

Полетит вслед за вами душа…

Старый клен за зардевшей рябиною

Все ухаживал, кроной дрожа…

Скоро клин растворится, как в озере,

В синем небе моей стороны…

Перепаханы жизни бульдозером

Без особенной чьей-то вины.

Ветер сносит родное курлыканье,

Лишь молитву б мою не сносил.

Жизнь промчалась с присвистом и гиканьем,

И пришпорить ее нету сил.

2002



МОЯ РОДИНА



Зарядила осенняя хлябь,

И не слышно родного курлыканья.

Русских душ мутноватая рябь

Расплескалась в кабацкое тыканье.

А березки ведут хоровод,

Притаившись у самой излучины.

И спивается здешний народ,

Позабыв то, что Богом поручено.

А я выйду босой

Насладиться росой,

По-над речкой туман расстилается.

Эх ты, край мой родной,

Я тобою – живой,

Здесь Россия моя начинается.

Я вдыхаю прохладу полей

И надежду, что все еще сладится.

От исконных российских корней

Журавлям, как и мне, не избавиться.

Пусть печальна моя сторона,

С серой болью навеки повенчана,

Ты свое получила сполна, —

Значит, Богом за что-то отмечена.

А я выйду босой

Насладиться росой,

По-над речкой туман расстилается.

Эх ты, край мой родной,

Я тобою – живой,

Здесь Россия моя не кончается.

2002



ЖУРАВЛИ



Черный клин разрывает мне душу курлыканьем,

Никогда не смогу я расстаться с тобой.

Сердца взрыв отмеряет венозное тиканье,

Я стою с запрокинутой вверх головой.

А надежды мои с журавлями уносятся,

И грехи спину горбят пониже к земле.

Словно пар от земли, все молитвы возносятся,

Я стою по колено в любовной золе.

Черный клин, как жгутом, перевяжет артерию,

Голубого пространства над русской землей.

Я клянусь, чем могу, что я верую, верую,

Только дай ей остаться навеки со мной!

Что утрачено, то не вернешь и молитвою,

Моя женщина, ты не утрачена, нет!

Рассекает косяк небо черною бритвою,

Оставляя в душе окровавленный след.

Журавли, журавли,

Вы спасти не смогли обреченного,

В бирюзовой дали

Превращаясь в пернатый комок…

Журавли, журавли

Криком сердце сожгли невлюбленное,

И о вас, журавли,

Спотыкается мертвый зрачок.

2003



* * *



Отрыдала уж свое тальянка,

С теплых яблонь облетел туман…

Как любить с душою наизнанку,

Как прожить с тоскою пополам?

Улетела молодость, как птица

Из впустую свитого гнезда,

Певчих лет живая вереница

Не вернется больше никогда.

Никогда не сбудется, что снилось

Мне в коротких августовских снах,

Не вернуть того, что отлюбилось

В юности в покошенных лугах.

Что же делать, кто-нибудь подскажет,

Чтоб куда-то сердце преклонить?

В стороне невыпесненной нашей

Я хотел бы тополем застыть,

Чтоб смотреть окрест, не узнавая

Этих мест, не кладбищ, не людей,

Сердцем потихоньку остывая

На ветру от зябнущих полей.

Суждено ли песне стать последней,

Упорхнув нечаянной строкой,

Скромную отслужит мне обедню

Над отцветшей русой головой.

Даровал ты петь, спасибо, Боже

Только я сорвался налету,

Для другого пусть, уже моложе

Нарядятся яблони в фату.

2003



* * *



Застыла девушка-береза

В простой российской красоте.

Омыв рубцы на бересте,

Дождем текут девичьи слезы.