СТИХОТВОРЕНИЯ   ::   Емелин Всеволод

Где успехи спортивные?

Оборона и труд?

Голосами противными

Там монахи поют.

Я креплюсь, чтоб не вырвало,

Только вспомню? тошнит,

Немосковский их выговор,

Идиотский их вид.

Что за мать породила их?

Развелись там и тут,

Всюду машут кадилами,

Бородами трясут.

За упокой да за здравие,

Хоть святых выноси!

Расцвело православие

На великой Руси.

В альбом Птушкиной Т. С.

В субботу храм открылся рано.

Склонясь к иконам головой,

Навек с Косьмой и Дамианом

Прощался сторож молодой.

На клиросе не слышно пенья,

Умолкли в мастерской станки,

Лишь сторож возносил в смиреньи

Слова печали и тоски.

Прощай Косьма и Дамиане.

Поклон вам низкий до земли.

Мы были грешные христиане,

Как говорится? что могли…

Прощай столярка и сторожка,

Прощай, преображённый храм,

Простите, что нетрезв немножко,

Приняв последние сто грамм.

Прощайте бомжи из притвора,

Простите, что гонял я вас.

Таким, как вы, я стану скоро,

И мне никто уж не подаст.

Мне ничего теперь не жалко,

Найду забвенье я в вине,

И молодая прихожанка

Забудет завтра обо мне.

Настал финал жестокой драмы,

Пришёл неправый скорый суд.

Ах, боже мой, какие дамы

Руководили нами тут.

За чаем проклятых вопросов

Не обсуждать нам горячо,

И не грузить дубовых досок,

Друг друга чувствуя плечо.

Явились в храм лихие люди,

Переписали каждый шаг,

И словно голову на блюде,

Нас вынесли во внешний мрак.

Воздастся каждому по вере.

Где труп, там будут и орлы.

От нас остались только двери

Да византийские полы…

Прощай Косьма и Дамиане.

Уж в окнах алтаря рассвет.

А нам в политкорректном храме

Отныне места больше нет.

Закончил так, боец охраны

Утёр припухшие глаза.

На лик суровый Дамиана

Скупая капнула слеза.



СМЕРТЬ БРИГАДИРА

(из цикла "Смерти героев")

На дальнем московском объекте,

Где краны, забор да сортир,

Средь бела дня, верьте? не верьте,

Однажды пропал бригадир.

Случиться такому ведь надо.

Он был полон сил и здоров.

Угрюмо молчала бригада.

Мелькали фуражки ментов.

Вполголоса шли разговоры.

С утра ещё был он живой.

Растерянный доктор со скорой

Седою качал головой.

Фундамент огромного зданья,

Железные бабки копров.

Сбирал лейтенант показанья,

На стройке искал фраеров.

Володька, с КАМАЗа водитель

Сказал:? «Здесь концов не найдёшь…»

И масляной ветошью вытер

Блестящий бульдозера нож.

«Слезами глаза мои пухнут.

Он был как отец нам и брат,

Ходил в лакированных туфлях,

Под мышкой носил дипломат.

Отправил однажды бульдозер

Халтурить, подделав наряд,

Налил всей бригаде по дозе,

А деньги сложил в дипломат.

И вот получил он награду,

Не знаю, как вышло уж так?

Зачем не делился с бригадой?

Почто обижал работяг?»

Солдаты для следственной группы

Лопатили тонны земли,

Искали останки от трупа,

Да так ничего не нашли.

Нашли они следственной группе,

Где сваи из грунта торчат,

Один лакированный туфель

Да чёрный портфель-дипломат.

А Лёха?

Володькин брательник,

Прошедший Сургут, Самотлор,

Он ватник накинул на тельник,

Сказал, закурив «Беломор»:

«Начальник, молчи об народе.

Тебе ль за народ говорить.

Народ, как в семнадцатом годе,

Сумеет себя защитить!»

… На дальнем московском объекте,

Где ямы, бетон да тоска,

На память безвременной смерти

Заделана в цоколь доска.



СЛОВА ПЕСНИ ИЗ К/Ф «ОСЕНЬ НА ЗАРЕЧНОЙ УЛИЦЕ» УЖ НЕ ПРИДЁТ ВЕСНА, Я ЗНАЮ

Уж не придёт весна, я знаю

Навеки осень надо мной.



И даже улица родная

Совсем мне стала не родной.

Среди моих пятиэтажек,

Где я прожил недолгий век,

Стоят мудилы в камуфляже

И сторожат какой-то Bank.