Стихотворения 1910-1916 годов   ::   Герцык Аделаида Казимировна

1911



«Что это — властное, трепетно-нежное…»

Что это — властное, трепетно-нежное,

Сердце волнует до слез,

Дух заливает любовью безбрежною,

Имя чему — Христос?

Был ли Он правдою? Был ли видением?

Сказкой, пленившей людей?

Можно ль к Нему подойти с дерзновением,

Надо ль сойтись тесней?

Если б довериться, бросив сомнения,

Свету, что в мир Он принес,

Жить и твердить про себя в упоении

Сладостный звук — Христос!

Если бы с Ним сочетаться таинственно,

Не ожидая чудес,

Не вспоминая, что он — Единственный,

Или что Он воскрес!

Страшно, что Он налагает страдание,

Страшно, что Он есть искус…

Боже, дозволь мне любить в незнании

Сладкое имя — Иисус.

Апрель 1911

Страстная суббота



«Опять, я знаю, возникнут все те жи…»

Опять, я знаю, возникнут все те же

Скудные, неумелые слова,

Только звучать они будут все реже

И угасать без следа.

Все труднее мне станет ткать одеянье

Из ненужных словесных оков,

И стих последний будет признаньем,

Что больше не нужно стихов.

Но в этом не боль, не бедность земная,

Здесь путь, уводящий на много лет…

И все бледнее, в песке теряясь,

Заснет человеческий след.

Апрель 1911



ЭКСПРОМТ

Дальше нельзя идти,—

Я не вижу путы.

Все скользит из руки

— Стало все равно.

Знаю, что есть страна,

Где печаль не нужна,

Все не так, как здесь…

Может быть, все был сон.

Веры нет в закон.

Полноту времен

Мне не здесь найти.

1911



<ВЫРОПАЕВСКИЙ ЦИКЛ>

«Я блуждаю, душой несвободная…»



Я блуждаю, душой несвободная,

Жмется сердце все суевернее,

Расстилается поле холодное,

Наполняют туманы вечерние.

Мне страдать бы о том, что в неволе я,

Чтоб молитвой уста задрожали бы…

Но я слышу в себе лишь безволие

И несвязные, тихие жалобы.

Не помогут затвор и молчание,

Не случится со мной невозможное.

И бесплодно мое покаяние,

Как бесплодные травы дорожные.

Май 1911

Выропаевка



«Днем вершу я дела суеты…»



«Днем вершу я дела суеты,

Ввечеру — зажигаю огни».

И слетаются снова мечты,

Доверяя, как в прежние дни.

Я опять обману их на миг:

Всколыхну их невинный покой,

Поманю их неверной рукой,

Посулю им несбыточный лик.

А потом станет вновь все темно.

Kaк обступят — я скроюсь в тени,

Загашу золотые огни

И закрою беззвучно окно.

Май 1911

Выропаевка



«Это вешний, древесный шум…»

Ich ging im Walde

So fur miсh hin

Um nichts zu suchen

Das war mein Sion. [1]



Это вешний, древесный шум

И шепоты встречных растений.

В моем сердце ни грусти, ни дум,

А в руке вянет ветка сирени.

Так пахуча земля и сыра!

Задевают зеленые прутья,

Зазывает природа — игра,

И нигде не могу отдохнуть я.

Это — вздохи весенней хвалы,

Это — сеть золотых трепетаний,

Забелели в овраге стволы,

Где-то в глуби проснулись желанья.

Я не знаю какой — только близится срок.

Здесь у выхода мшистого ложа

Уроню мой увядший цветок,

Чтоб задумчивей стало и строже.

Вот и поле. Смиренной тиши

Чьи-то сны меж хлебов просияли.

Чую будущий подвиг души,

Воскресающий в синей дали.

Весна 1911

Выропаевка



«Я живу в ожидании кары…»



Я живу в ожидании кары

И в предчувствии райских утех.

Меня манят небесные чары,

Но велик, но безумен мой грех.

Я молюсь лишь о том, чтоб молиться.

И мне страшно, что грех мой спит.

Мне хотелось бы к старцу скрыться

В одинокий сосновый скит.

Мне ветры Божьи

В ответ струят:

«Покинь, забудь

Свой берег сонный.

К горе поклонной

Найдешь ли путь?

Ты слышишь зовы

Подземных ключей?

Пылает светоч

В руке твоей?

Но если спит

Твой дух незрячий,

Лишь сердце плачет

В тиши ночей, —

То не найдешь ты

К отчизне путь,

Свои мечтанья

Оставь, забудь!»

Даруй мне, Боже,

Земли терпенье,

Пусть зреет колосом

Мое прозренье.

Взрывая, сей

Чужие полосы,

Но внемли голосу

Своих полей.

Весна 1911

Выропаевка



«На лужайке, раскинув руки…»



На лужайке, раскинув руки,

Лежу. Блаженная лень.

Догорают слова разлуки…

Сегодня Троицын день.