Тюремный вальс (стихи)   ::   Кулибин Борис Иванович

Я по кручам в горах,

И по тропкам в полях,

И в тайге шёл сквозь дебри и чащи.

Нож меня не пугал,

Зверь меня не догнал,

Я о прожитом думал всё чаще.

На крутом вираже

Смерти нету уже,

От меня она, ведьма, сбежала.

Но не видно огней,

Но не слышно людей,

Не начать ли мне жизнь всю

сначала?!!!

Сентябрь 1985 г.

* * *

Ещё одна больная ночь

Уходит, теребя потёмки.

И тучи угоняя прочь,

Их рвёт на чёрные пелёнки.

И вот уж небо всё светлей

Там на Востоке Дальнем.

И первый клинышек лучей

Скользит такой печальный.

От солнца тянется к земле,

Трепещет весь, играя...

Вот так и я тянусь к тебе,

Любимая, родная!!!

8 января 1991 г.

* * *

Ты боишься шаг свой первой сделать.

Знаешь ты, он повлечёт второй.

Ты мои испытываешь нервы,

Не идёшь ко мне сама собой.

Ты мои испытываешь чувства?

Ты меня испытываешь? - что ж,

Укрощу свои лихие буйства,

Может быть, тогда ты подойдешь.

2 февраля 1991 г.

* * *

Я в альбомы слова запихиваю,

Прячу их за тетрадный лист,

Я такое из них вывихиваю,

Как похабник, как скандалист.

Я рифмую: берёзки и слёзки,

И рифмую: пьян и стакан...

Рифмы эти не очень броски,

Но за рифмами Я - ХУЛИГАН!!!

29 января 1991 г.

* * *

За окном угасают солнца лучи,

И душа моя болью о прошлом кричит.

И дома посерели в вечерней тиши,

И на улице тихо, ни единой души.

Бор Серебряный замер, словно что-то он

ждёт,

Может, это экзамен он о прошлом сдаёт?

И река вдруг стихла, притаилась сама.

В белом платье чувиха под названьем

"зима".

Сыро, слякотно, пошло на душе у меня.

В том неблизком, в том прошлом

было мало огня.

Уходил, возвращался, рвался в дело опять.

От любимой скрывался, чтоб ей мужем не

стать.

Все по кругу, по кругу, все в метель да пургу,

Не к товарищу - другу, в вековую тайгу.

Ели стали мне сестры, братья - кедры

мои,

Но иголки их остры, словно жало змеи.

И совсем уж угасли солнца лучи.

Лишь душа моя болью о прошлом кричит.

19 сентября 1997 г.

* * *

Мне б централов да зон не знавать!

Мне б девушек любить и целовать!

Мне б под солнцем, под луною

Быть, моя любовь, с тобою,

В ресторанах кутить, шиковать.

Но мой бог по-иному судил,

И талантом меня наградил.

По майданам летаю,

Уголочки сшибаю

Так мой крестный меня научил.

Бог не только дал этот талант.

Я по жизни большой интриган.

Я ментов на ментов натравил.

Я им к носу балду подводил.

Я ведь старый совсем арестант.

Я живу не в аду, не в раю.

Я у жизни денёчки крою.

И когда на свободе - мой бог!

Много вижу хороших дорог,

Но, однако, на старой стою.

23 февраля 1986 г.

Судьба

Эх, судьба, моя судьбинушка,

Как под пламенем в аду.

Словно красная рябинушка,

Загорелась на беду.

Ветер гроздья рвёт кровавые,

Платье всё сорвал с тебя.

Над тобою тучи бравые

Проплывают, вдаль глядя.

Вот и я стою, развенчанный

Со своей дорогой вдрызг...

Было счастье подвенечное,

Превратилось в море брызг.

Были дальние дороженьки

По тайге и по степи...

Но устали мои ноженьки,

Не могу теперь идти.

Лишь в груди тревога тошная

Да беспомощная бредь.

За тебя, Россия прошлая,

Я готов и умереть.

И в толпу подонков бешеных,

Озверевших, словно тать,

Я бросаю: "Русь безгрешная!

Ты для всех, Россия, мать!"

Но не слышен голос праведный,

Мой, не слышен и Христа.

Был я раньше парень правильный,

А теперь я у креста.

И судьба моя, судьбинушка,

Ты под пламенем в аду.

Лишь кудрявая рябинушка

Загрустила на беду.

27 ноября 1990 г.

* * *

Я писал Романову,

И Александру Пушкину,

И министру умному,

Дядюшке Андрюшкину.

Только вот не верили

Эти люди мне,

Я предупреждал их

О будущей войне.

И писал я Ленину,

И Иоське Сталину,

Что после революции

Гражданскую достали мы!

Но ведь не поверили

И эти дяди мне,

А я предупреждал их

О будущей войне.

Ельцину,

Рыжкову

Всем писал подряд.