Человек из Скибберина   ::   Ламур Луис

Лицо бедняги осунулось, дыхание вырывалось с трудом… собственно, эти хрипы и дыханием-то не назовешь.

Крис подошел к плите, отыскал в груде серого пепла несколько тлеющих угольев и подкормил их растертой промеж ладоней корой, а затем сосновыми щепками. Пламя разгоралось. Он подбросил дров, закрыл заслонку и подошел к бочке с водой. Краник выцедил несколько жалких капель.

Подхватив деревянное ведро, Крис отправился к колодцу и зачерпнул воды. Рядом лежал оловянный ковшик. Ирландец осторожно отпил глоток: хорошая вода, вкусная, солоноватая малость, но вкусная. Чтобы наполнить бочку, пришлось десять раз прогуляться туда и обратно. Покончив с бочкой, юноша наполнил и ведро, ведь никогда не знаешь, когда вода понадобится, а остаться без воды Крису не улыбалось. В конце концов, этому немудреному правилу ирландец следовал всю жизнь. Если ведро опустело — наполни. Если опустел ящик для дров — наполни и его тоже.

На небе вспыхнули розовые разводы. Крис окинул равнину придирчивым взглядом. Давеча, отдыхая под тополями, он слышал журчание воды; теперь, оглядевшись по сторонам, юноша решительно направился к деревьям. Под сенью листвы царила тишина, на земле валялось немало сухих веток, поломанных бурями. Выходит, о дровах и растопке можно не беспокоиться.

Мэйо отыскал крохотный ручеек и прошел по нему с четверть мили до распадка в холмах, где источник брал свое начало: из трещины под камнем бил прозрачный родник.

Юноша снова огляделся, но ровным счетом ничего не увидел и не услышал. Даже птицы молчали.

Когда Крис возвратился в хибару, раненый все еще спал. Ирландец поджарил грудинки, сварил кофе и позавтракал. Покончив с мясом, он обмакнул заплесневелые галеты в жир и сжевал и их. Кофе был превосходен.

Крис Мэйо отличался крепким телосложением и недюжинной мощью. При росте в пять футов и десять дюймов он весил около ста девяноста фунтов. Всю свою жизнь ирландец вкалывал как вол; руки его, привыкшие к лопате и к тяжестям, огрубели и налились силой. Допивая кофе, юноша размышлял о том, что следует делать.

Из обрывков разговоров ирландец понял, что рельсы заканчиваются где-то далеко на западе, а ближайшее придорожное поселение находится милях в ста отсюда. Форт Сандерс, вот как оно называется! В сорока милях к западу лежит болото, из которого проходящие поезда качают воду, но там ничего нет, ровным счетом ничего, только трясина да прибрежные камыши.

Что в такой ситуации следует делать, юноша совершенно не представлял. Он понятия не имел, когда подадут следующий поезд, ибо поезда, подвозящие к концу линии стройматериалы и продовольствие, можно было пересчитать по пальцам. Следующий поезд мог прийти сегодня или завтра, а мог и через неделю. А оказался-то Крис в чужом краю, в краю, подобного которому он отроду не видел. Ничего общего с покойными зелеными холмами Ирландии; только шелестящие под ветром травы да сам ветер… Ох уж этот ветер! Дует не переставая: ласковый такой, легкий ветерок, однако не стихает ни на минуту — виданое ли дело! Крис вышел во двор и поглядел в сторону горизонта сквозь дрожащее знойное марево. Вдали сходятся рельсы; на небе ни облачка. Буря как налетела внезапно, так и прошла. Ну что ж, хоть какое-то сходство с Ирландией: обитателям зеленого острова к резким сменам погоды не привыкать.

Юноша снова вернулся к раненому: тому, похоже, стало хуже. Он что-то бормотал про себя, вроде как спорил, протестовал, нес какую-то бессмыслицу. Крис Мэйо прислушался, стараясь понять, что же все-таки произошло.

Кто-то пытался убить этого человека… зачем? Не индейцы, нет; кто-то другой. Зачем? Вряд ли у станционного смотрителя завалялось что-то ценное; как бы то ни было, станцию убийцы не ограбили.