Король шутов   ::   де Нерваль Жерар

Он был бы бесподобен в роли святого Иосифа, в мистерии Зачатия, или же в одной из ролей тех шутовских представлений, которые я взял из «Двора чудес».

Королева, только одним ухом слушавшая весь этот разговор, вышла из раздумья, объявив, что закрывает заседание.

– Позвольте еще на минуточку, ваше величество, – сказал сир Гюг:– я хочу кое-что сказать.

– Говорите, – ответила Изабелла. – То, о чем я хочу просить ваше величество, – продолжал сир Гюг, – всецело находится в зависимости от прав и привилегий Суда любви. Чтобы убедиться в этом, стоить заглянуть в архивы провинциальных Судов любви – в Пюи, в Э, в Авиньоне, в Марселе, Тулузе… Эти суды присвоили себе право контроля в деле неправильных браков, каковы, например, если вдовец женится на вдове, старик на девственнице, или юноша на распутной женщине. Сегодняшняя свадьба как раз подходит к этим условиям…

– А какой бесподобный сюжет для устройства представления в теперешние масляничные дни! – вскричал мэтр Гонен, король шутов.

– Мэтр! Господин шут, – сказал Карл VI, – уймите свои восторги: мне надоело смотреть, как мои экю с орлом и флорины с портретом королевы расходятся на декорации, костюмы, на музыку: мои золотые монеты обращаются Бог знает во что.

– Но позвольте, государь, подумайте, что для такого забавного зрелища потребуется очень немного: для аксессуаров нужен только кортеж фавнов и сатиров. Что же касается главного действующего лица, то стоит только вытащить из какого-нибудь шкафа старую епископскую рогатую шапку, никогда не появлявшуюся на подобном празднестве.

– Хорош будет супруг, – прервал сир Гюг, – с посохом и в митре с бараньими рогами! Тут будет хохоту на весь великий пост.

– А как вы полагаете, герцог Орлеанский тоже будет смеяться над фарсом, направленным против него? Что вы об этом думаете, Изабелла? Я вижу, ваши мысли далеко отсюда!

– Я слушаю; да! это будет чудный праздник! Жена, муж и любовник! Ах, счастливая мысль, счастливая и притом нравственная! Суд любви ничего не придумает лучшего, чтобы наказать соблазнителя.

Король, пораженный этим последним замечанием, где высказывалось желание публично наказать виноватого, и приписывая иронию Изабеллы ее негодованию, как председательницы суда, позволил себе лишь одно замечание:

– А как же герцог?

– О, герцог слишком умен, чтобы обидеться на выдумку короля шутов.

– Ну, если вы полагаете, что Людовик не рассердится, то я сдаюсь и даже возьму роль и себе. Кстати, мы можем доставить себе какое-нибудь приятное развлечение теперь, когда французское королевство успокоилось, благодаря перемирию, заключенному нами с Англией. И так, мэтр Гонен, глава Бесшабашных, идите составлять церемониал празднества, касающегося нас. Мы намерены принять в нем участие в костюме забавном и мифологическом, таком, чтобы нас не мог узнать никто, кроме лиц, одетых подобно нам. Кстати, господа, мы не желаем, чтобы на этом празднике повторилась сцена, случившаяся два года тому назад, во время крестин дофина: тогда, во время самого маскарада, придумали очень скверную, злую шутку – сразу потушили все огни, отчего добродетель дам подверглась большим испытаниям. Господин шут, позаботьтесь, чтобы на празднике ни в чем не было недостатка, а также чтобы не растащили нашей серебряной посуды.

Король шутов низко поклонился, но в то же время возвысил голос и отвечал несколько грубовато:

– Это только игра слов вашей милости, государь, антитеза, как мы говорили в риторике в те времена, когда я еще посещал коллегию, на улице Coupe Gueule… О, славное было времечко: был у нас там старик-профессор…

– Ладно, ладно, не изворачивайтесь.