Наедине со змеей   ::   Буссенар Луи Анри

Казалось, она уже не собиралась нападать, продолжая тем не менее настороженно держать прямо голову, слегка покачиваясь в зарослях травы.

Я уже стал подумывать о возможности спасения. Но за спиной была река в триста метров шириной, полная гигантских кайманов [5] , электрических угрей [6] и колючих скатов [7] . Нет, невозможно. Осторожно попытался отойти вправо — тут же послышалось шипение и треск кастаньет. Мое еле уловимое движение привело в ярость проклятую змею, явно не желавшую, чтобы я подавал признаки жизни. Попробовал сделать слабую попытку передвинуться влево — тот же результат, снова предостерегающе открытая пасть с раздвоенным языком.

Итак, я оказался пленником опасной рептилии на клочке земли размером не более трех метров, причем пленником безоружным: ружье лежало по другую сторону змеи, а рукоятка сабли торчала из колышущейся от ветра травы всего в сантиметрах пятидесяти от ее колец.

Чудовище снова притаилось, и, будь у меня сабля в руке, не составило бы труда пронзить его…

Но что делать теперь?

И тут пришла счастливая мысль! Поскольку змея не позволит мне не только уйти, но и сдвинуться с места, то не попытаться ли использовать удочку, но для ловли не рыбы, а… ружья.

Крючок держался крепко после бегства рыбины, а удилище было достаточно длинным.

Однако осуществить задуманное оказалось нелегко. Стоило пошелевелить рукой, как чудовище сразу же приходило в движение.

— Пс… пс… Крх… крх!

Шипение и щелканье следовали моментально. Чудилось: еще мгновение — и гадина вопьется в мое тело.

Я по-настоящему перепугался. Одно неловкое движение — и какой жуткой смертью, о великий Боже, все могло закончиться. В горле словно застрял ком, ноги стали ватными, взор помутился, а сердце билось так сильно, что, казалось, готово было вырваться из груди.

Это была самая ужасная минута в моей жизни, от одних только воспоминаний мороз дерет по коже.

Убедившись в моей неподвижности, змея успокоилась, и ее жгучий взгляд устремился на подрагивающую над ее головой бечевку. Я воспользовался мгновением и, чуть протянув руку, наклонил удилище, пытаясь подцепигь крючком кожаный ремень ружья, видневшийся среди густой травы.

От волнения руки дрожали. Усилием воли я приказал себе успокоиться.

Мимо! Еще раз! Опять мимо!

Ну наконец! Клюнуло! Крючок зацепился за ремень, удилище сразу прогнулось под тяжестью ружья, грозя обломиться. Выдержит ли груз стебель толстой гвинейской травы? К счастью, он оказался достаточно прочным.

Но змея, уже свыкшаяся с непонятным висячим предметом, увидев, что он пришел в движение, вновь забеспокоилась. Снова пришлось проявить нечеловеческое терпение. Изловчившись, постепенно, сантиметр за сантиметром, я перетаскивал ружье на свою сторону. «А если удилище сломается и оно сорвется?» — не покидала мысль.

Утомительная операция длилась минут пять, которые показались вечностью.

Уф! Конец мукам! Ружье снова в моих руках!

С крайней осторожностью, продолжая действовать в том же замедленном темпе, я снял ружье с крючка, приложил приклад к плечу и стал прицеливаться. Кровь пульсировала в висках. Нервы были на пределе, в глазах рябило. Неудивительно, что ствол ходил ходуном в моих руках, и потребовалось какое-то время, чтобы успокоиться.

Это бездействие имело ужасные последствия — змея стала еще более агрессивной. Казалось, она все поняла и готовилась к стремительной атаке. Ее голова выпрямилась… шея увеличилась в размере… пасть широко открылась, и свернутое в кольца тело пришло в движение. Чудовище готовилось к нападению!

В эту секунду, поистине трагическую, я увидел прямо на мушке вертикальную линию — скорей всего шею змеи — и решительно нажал на курок. Раздался оглушительный выстрел, густой дым окутал «поле боя», и в то же мгновение я ощутил резкий удар в живот.