О кошках и собаках   ::   Калабухин Сеpгей

Внутрь нас, конечно, не пустили, но факт доставки на комбинат ПАРТИИ БРОДЯЧИХ СОБАК подтвердили.

Говорят, детская жестокость не знает границ. Может, оно и так. Вспоминая себя тогдашнего, я не могу поверить, что все дальнейшее было, и я принимал в нем активное участие. Мы озверели от горя и поклялись отомстить. Через неделю в нашем дворе не было ни одной кошки. Мы их убивали всеми доступными способами, причем стараясь сделать это как можно мучительнее. Вешали напротив окон хозяек, обливали бензином и поджигали (живых!). Бросали в заполненный мутной водой котлован строящегося магазина и закидывали комьями земли и камнями, пока оглушенные и обессиленные животные не тонули. Я боюсь вспоминать, что мы делали еще. Ни родители, ни милиция ничего не смогли изменить. Наш двор вымер. Ни собак, ни кошек. Рыдания хозяек не принесли нам облегчения. Наших слез никто не видал…



20 ЛЕТ СПУСТЯ

В детстве я ненавидел кошек. Я любил собак. И так продолжалось еще двадцать лет, до середины восьмидесятых. После памятной ночи длинных ножей, длившейся неделю, когда в отместку за убийство наших собак мы с ребятами извели всех дворовых кошек, у меня больше не было четвероногого друга. Я окончил школу, потом институт, несколько раз менял адрес, женился, получил, наконец, отдельную квартиру. И тут жена и дети завели разговоры, что неплохо бы заиметь собаку. Но страшные воспоминания, которые я, казалось, похоронил в самых дальних уголках памяти, неожиданно проявились и не давали мне ответить согласием. Я сам не понимал, почему так упорно возражаю — ведь завести ДОМАШHЮЮ собаку было голубой мечтой моего детства. Я боролся с собой и с семьей, и чем дольше длилась эта борьба, тем для меня становилось яснее, что никогда не смогу согласиться. Я говорил, что нас и так четверо в двухкомнатной квартире, что я люблю маленьких пушистых (цирковых — как мы называли их в детстве) собак, а жене нравились большие колли и голые складчатые шарпеи.

Детям было все равно, как Малышу, абы какая, лишь бы собака. До сих пор у нас пожили морская свинка, хомячки, цыплята (съедены упомянутой свинкой, пока мы были на работе), голубь (загадил всю лоджию, пока заживало крыло), аквариумные рыбки (живут до сих пор). Эта непрерывная собачья атака привела вдруг к тому, что я просто невзлюбил собак всех пород! Мечта детства стала чуть не ежедневно отравлять мне жизнь. Мало того, на улице на меня вдруг стали кидаться эти друзья человека, причем как домашние, так и бродячие (сроду ни на кого даже не тявкающие — кто иначе их будет кормить?). Что делать? С тросточками сейчас никто не ходит, а с палкой по городу ходить… Короче, пришлось найти сохранившийся с хиппового студенчества солдатский ремень с позеленевшей пряжкой, утыканный почти полностью металлическими заклепками. Ну надо же что-то иметь под рукой! Жестоко, конечно, но ведь это не я на них бросаюсь ни с того, ни с сего! Ходить делать уколы потом никому не охота.

Короче, эта последняя соломинка окончательно перевесила чашу, и я категорически заявил дома, что больше не желаю слышать о собаках никогда, и уж тем более, если принесут щенка в дом, уйду я.

Месяц прошел более-менее спокойно. Окрестные собаки перестали обращать на меня внимание. И вдруг однажды вечером жена, вернувшись с работы, сразу закрылась с детьми в детской, послышалась какая-то подозрительная возня, потом жена с дочкой забегали мимо меня, привычно лежащего на диване перед телевизором. Из дальнего угла шкафа на свет появились старые пеленки, зажурчала вода в ванне. Причем и жена и дочь, проходя мимо, старались на меня не глядеть, а на их лицах застыло одинаковое выражение упрямства и ужаса одновременно. Сердце у меня упало.