Охотник   ::   Хантер Джон

Каким-то боком до моего сознания дошло, что у быка прекрасные рога.

Я наполовину пересек поле, как вдруг до меня донесся топот копыт. На какой-то миг мне представилось, что я снова в Кении. Сколько раз мне приходилось слышать грохот нападающего буйвола! Оглянувшись, я увидел, что на меня несется бык, пригнув голову и вытянув шею. Это была благородная картина.

Как-то вдруг я сообразил, что при мне нет нарезного ружья. До быка оставалось всего каких-нибудь пятьдесят ярдов, а он несся с яростью, достойной восхищения. Я никогда не любил обращаться спиной к дикому животному, но в данном случае мне ничего не оставалось делать, как обратиться в бегство. И я побежал.

К счастью, забор был невысокий, и я перемахнул через него как раз в тот момент, когда бык рогами ударил в деревянные ворота. Он сломал одну из поперечных перекладин и остановился, продолжая громко реветь. Бык неистово бил копытами по помету, лежащему на земле, как поступает обычно носорог, который также разбрасывает собственный помет. Редко мне приходилось встречаться с животным, проявлявшим такую неистовую ярость.

Когда я вернулся домой, то заявил Хильде, что впредь буду брать с собой нарезное ружье. Хильда тактично заметила, что фермеры будут возражать против уничтожения племенного скота.

— Хорошая страна, где человек не может защититься от диких зверей, — запротестовал я.

— В конце концов, Джон, — сказала Хильда ласково, — ведь ты залез на чужой участок.

Залез, на чужой участок! Такого со мной не случалось в течение сорока лет. Однако не было никакого сомнения в том, что Хильда сказала истинную правду. Вполне возможно, охота на куропаток тоже была запрещена законом — ведь мы вернулись в цивилизованную страну!

Хильда смотрела на меня с беспокойством. В конце концов она сказала:

— Джон, ведь мы прекрасно отдохнули. Не пора ли нам вернуться в Макинду?

Как приятно было услышать эти слова! Хильда, как всегда, оказалась права. Мы уложили вещи и следующим пароходом вернулись в Кению.

Высадившись в Найроби, я зашел к старым друзьям, чтобы побеседовать с ними. К моему удивлению, я услышал, что в районе Макинду все идет хорошо, несмотря на то, что мы отсутствовали в течение нескольких месяцев. Однако я был уверен, что рано или поздно я здесь еще понадоблюсь. Мы в тот же вечер сели на поезд, направлявшийся на юг. Из окна вагона мы наблюдали стада диких животных на необъятных равнинах, простиравшихся сколько видел глаз. Как радовала меня эта картина!

Хотя мы отсутствовали довольно продолжительное время, я даже не побеспокоился известить нашу домашнюю прислугу о своем возвращении. Когда поезд подходил к Макинду, я взял фонарь и просигналил из окна вагона, после чего пошел проследить за выгрузкой багажа. Едва мы успели снять два ящика, как на станцию прибежал Мулумбе с тремя юношами.

В этот вечер мы сидели на террасе, прислушиваясь к воющему хохоту гиен и доносившимся издали звукам барабанов местных жителей. Мулумбе уже успел послать одну из своих жен предупредить женщин в деревне, чтобы они принесли яиц и молока к рассвету.

Небо было густо усеяно звездами, и запах распускавшихся ночью цветов наполнил воздух. Хильда и я подняли рюмки и провозгласили тост за Африку. Мы вернулись домой!