Путь воина   ::   Ламур Луис

---------------------------------------------

Луис Ламур

Путь воина

(Сэкетты-3)

Майку и Джуди



Шомат, в котором Диана находит себе убежище, позднее, разумеется, стал частью той территории, которая в настоящее время известна как Бостон. Преподобный Блэкстон (по-английски его имя пишут часто как Blackstone, хотя единственный автограф, который мне довелось увидеть, имел написание Blaxton) в жизни был таким же, как и персонаж, представленный на страницах этой книги. То же вполне справедливо и по отношению к Самюэлю Мэверику, ставшему одним из прародителей семейства, которое внесло большой вклад в нашу историю, не говоря уже о том, что позднее это имя вошло в обиход Запада, став именем нарицательным [1] .

Вопреки общепринятому мнению, рейды работорговцев к берегам Европы вовсе не были таким уж редким явлением. Так, в 1631 году было совершено нападение на ирландскую деревню Балтимор графства Западный Корк, и более ста человек жителей были увезены в рабство.

Тропа Путь воина, имевшая множество развилок и ответвлений, вела с дальнего юга к поселениям ирокезов и еще дальше на север. По этой тропе отряды ирокезов совершали набеги на поселения чероки, криков и так далее, а также наоборот. По этой тропе проходили многие торговцы и путешественники, так как она, вне всякого сомнения, являлась наилучшим из всех возможных маршрутов, поскольку была проложена вблизи источников воды, где не было проблем с топливом для костра и водилась дичь.

Луис Ламур



Глава 1

Тот, кого я поначалу едва не принял за жирного медведя, оказался всего лишь тщедушным индейцем.

Здесь, на склоне, было тихо и пустынно, и я смотрел на вершины гор, золотистые в лучах полуденного солнца. Кое-где в долинах стелился туман, и повсюду вокруг меня пышно цвел вереск, буйно разросшийся по склонам голубого хребта Блу-Ридж и ближайших к нему гор. Устроившись среди цветущих зарослей, где душистые лепестки осыпались мне на плечи и путались в волосах, я следил за тропой у подножия склона.

Древняя тропа была проложена здесь давным-давно, задолго до того, как в здешних местах обосновалось племя чероки, и прежде, чем индейцы-шауни облюбовали эти холмы для охоты. Она существовала тут с тех самых пор, как в этих горах появились первые люди.

Здесь царило безмолвие, нарушаемое лишь щебетом птиц, но я-то знал, что сейчас кто-то поднимается вверх по тропе, медленно и неуклонно приближаясь. Вот уже несколько раз с той стороны вылетали испуганные птицы.

Я так рассчитывал, что это будет жирный медведь, потому что нам было необходимо любой ценой раздобыть сало. Да и сам я порядком отощал, ничего не скажешь — кожа да кости. Когда человек вынужден отправляться на охоту в поисках пищи, труднее всего бывает разжиться именно салом. И хотя свежего мяса у нас было в изобилии, проблема заключалась в том, что все оно было постным, чересчур постным.

А вот встреча с индейцем нисколько не входила в мои планы. Конечно, среди них были и добрые друзья, но, если человек стал другом для одного племени, он, желая того или нет, становится недругом его врагов. К тому же индеец из дружественного племени мог запросто напроситься на угощение и тем самым уменьшить наш запас провизии, тем более что мясо и маисовую муку мы старались по возможности экономить.

Помимо жирного медведя я был бы также очень рад увидеть здесь Янса, поскольку тот должен был уже вернуться домой со связками шкурок, которые нам потом придется упаковать, чтобы продать в поселениях.

Индеец был совсем старым, к тому же он был ранен. Я хорошо разглядел его, направив в ту сторону подзорную трубу. Это была подзорная труба моего отца, та самая, которую он всегда брал с собой, отправляясь в море. И сейчас она оказалась как нельзя кстати.