Топ и Гарри   ::   Вельскопф-Генрих Лизелотта

Оба почти одновременно увидели на западе всадников. Всадники были далеко, но глаза охотников зорки. Они различили семерых воинов, которые преследовали стадо антилоп. Две антилопы вскоре были убиты, остальные — разбежались. Всадники сгрудились около убитых животных и не стали преследовать остальных. Потом вдруг выстроились в линию.

— Заметили нас, — сказал Матотаупа и направил своего Рыжего прямо к охотникам. Харка двинулся вслед.

Двое из семи воинов, положив на крупы коней убитых антилоп, двинулись на северо-запад, вероятно доставить добычу. Оставшиеся пятеро подняли коней в галоп навстречу Матотаупе и Харке. Индейцы были на быстрых мустангах. Вся их одежда состояла из легин, пояса и мокасин. Тела воинов лоснились на солнце, гладкие черные волосы были зачесаны назад, у едущего впереди за налобную повязку заткнуты орлиные перья. В правой руке этот воин держал томагавк с большой деревянной рукояткой. Таких Харка еще никогда не видел.

— Это сиксики, — сказал отец.

Дакота и сиксики скоро сблизились. Крича и размахивая оружием, сиксики окружили дакота и на полном скаку осадили мустангов. Матотаупа с Харкой тоже остановились и всем своим видом выражали полное безразличие к их воинственному виду.

Когда пятеро всадников продемонстрировали свои возможности, воин с орлиными перьями обратился к Матотаупе. Речи его Матотаупа не понял, но сопровождающие слова жесты были достаточно понятны: положить оружие и сдаться в плен.

Матотаупа, державший в правой руке револьвер, выстрелил в воздух, а потом направил его на предводителя сиксиков.

— Мы не будем говорить на языке оружия, но будем говорить, имея оружие, — сказал он.

Харка, как и отец, взял револьвер на изготовку.

Человек с орлиными перьями был удивлен. Дакота повели себя совсем не так, как он ожидал. Он был совершенно уверен, что только сиксики — настоящие воины, а остальные — враги, трусливые койоты и лжецы, с которыми настоящие люди всегда должны бороться. К тому же порядочные воины, по его мнению, могли быть одеты только так, как он сам. А эти дакота — в потрепанных легинах, без знаков воинских заслуг. Тем не менее у них не только превосходное индейское оружие, но еще и оружие огнестрельное.

Да, эти дакота озадачили его. И зачем воин с мальчиком едет через прерии? Может быть, отец приучает сына охотиться? Но где! В местах охоты сиксиков! Детям место у палаток и на полях охоты своего племени. Так заведено у людей, так должно быть и у этих хищных койотов, которые похожи на людей.

Что же нужно дакота от сиксиков? Если бы у них были враждебные намерения, они бы не ехали так открыто. Но не могли же дакота явиться во владения сиксиков как друзья? Нет, что-то тут не так. Этот человек с мальчишкой — такая же загадка, как и его оружие. Лучше всего доставить обоих в лагерь, и пусть вождь и жрец постараются разгадать эту загадку. Но как без кровопролития и не теряя достоинства заставить незнакомцев ехать с ними?

Воин с орлиными перьями имел все основания думать, что дакота его не понимают, и обратился к одному из своих:

— Мой брат, ты по праву носишь имя Мудрый Змей, скажи, как нам быть? Этих воинов с их конями и оружием надо представить нашему жрецу и совету старейшин. Плохо, если мы вступим в борьбу и убьем их. Мы потеряем не меньше двух воинов, а тайны этих людей так и не узнаем.

— Хромой Волк, — ответил воин, которого назвали Мудрым Змеем, — у дакота нет на лицах боевой раскраски. Мы тоже уже два солнца назад закопали томагавк войны. Этого человека и его сына можно привести к нам не вступая в борьбу.

— Мы думаем так же. Но ведь эти воины не знают, что думаем мы. Скажи им об этом, Мудрый Змей.