Закоренелый преступник   ::   Берроуз Эдгар Райс

* * *



Мэгги Шэн сидела съежившись, на верхней ступени шаткой лесенки, прислоненной к старому облупленному дому, во втором этаже которого жила семья Шэн.

Мэгги была сильно не в духе по случаю неурожая на кавалеров. Никто не мог заполнить горестной пустоты, образовавшейся в ее сердце после внезапного отъезда Шихена. Прошло уже много недель с тех пор, как этот достойный джентльмен "избрал более здоровый климат", к немалому смущению Мэгги и поручившихся за него товарищей. Мэгги мрачно смотрела на расстилавшуюся у ее ног грязную улицу и на крикливую толпу нечесаных женщин и детей. Она провожала хмурым и рассеянным взором проезжавшие с грохотом тяжелые телеги. Вдруг она заметила довольно интересного мужчину, идущего по этой стороне улицы. Он был еще слишком далеко от нее, чтобы различить черты лица, но его рост, осанка, весь облик понравились скучающей Мэгги, и она встрепенулась.

Быстрым движением пригладив сзади прическу, она поправила кокетливо клок, нависавший над глазом, оправила юбку и замерла в ожидании. Когда прохожий подошел ближе, он оказался настоящим красавчиком и, что было чудесней всего, его внешность казалась странно знакомой. Но только когда он очутился почти наравне с ее домом и взглянул вверх, Мэгги узнала мужчину.

Мэгги Шэн так и ахнула и схватилась за поручни лестницы. Минута – и мужчина прошел далее по тротуару.

Некоторое время девушка неподвижно смотрела ему вслед.

Затем стремглав скатилась по лестнице, вбежала в зеленую лавку на углу и попросила позволения переговорить по телефону.

– Запад, два-шесть-три, – задыхаясь сказала она в трубку, и затем через секунду: – Лэк-стрит? Слушайте! Билли Байрн вернулся. Я его только что видела...

– Да-да!.. Кто я? Все равно! Но если он вам нужен, так знайте: он теперь как раз разгуливает по Большой авеню... Идет к западу. Я его только что видела около памятника Линкольну.

И она повесила трубку.

Билли Байрн шел по знакомым кварталам. "Следовало бы заглянуть к матери", – подумал он. Не то что он ожидал встретить у нее хороший прием, даже если бы она случайно оказалась трезвой. Но за истекший год вся манера мышления Билли основательно изменилась, и он считал своим долгом зайти к ней. Кажется, бессознательно он хотел ей помочь.

Но когда он дошел до знакомого покосившегося дома, он узнал, что его мать умерла. Какая-то другая семья занимала грязную комнату, в которой протекло его детство.

Если Билли Байрн и почувствовал некоторую печаль по случаю смерти матери, то он ничем не выказал этого. Правда, он от покойницы ничего и не видел, кроме пинков и колотушек. В "свободной, демократической Америке" бедняки по-прежнему парии. Все двери перед ними закрыты... Безвыходность окружавшей его обстановки толкнули Билли на путь преступления в таком возрасте, когда мальчики обычно еще только поступают в приготовительную школу.

Чего греха таить! Билли украдкой облегченно вздохнул и бодрым шагом повернул обратно к Большой авеню. Никто из тех немногих, кого он встретил и кто узнал его, не пришел в восторг от его возвращения. Билли почувствовал некоторое разочарование.

Он решил немедленно отправиться в полицейский участок на Лэк-стрит и узнать, в каком положении находится дело об убийстве Шнейдера. Возможно, что за это время был обнаружен настоящий убийца. В таком случае Билли сразу будет реабилитирован. Если же нет, то он отдастся им в руки и будет требовать суда и следствия.

Когда он подошел к Вуд-стрит, два человека, притаившиеся в дверях пивной, шагнули к нему и схватили с обеих сторон. Билли возмущенно оглянулся.

– Иди-ка подобру, Байрн! – посоветовал один из них. – Брось глупости!

– О! – протянул Билли. – Это вы? А я как раз собирался сам идти в участок.

Оба полисмена недоверчиво усмехнулись.

– Мы тебя избавим от этого беспокойства, – сказал один из них. – Мы поведем тебя.