Смерть потаскушки   ::   Стаут Рекс

---------------------------------------------

Стаут Рекс

Смерть потаскушки



Рекс СТАУТ

СМЕРТЬ ПОТАСКУШКИ

роман

Перевод с английского А.Санина

Глава 1

Я стоял и шарил глазами по сторонам. Обычно я поступаю так чисто в силу привычки, чтобы проверить, не оставил ли я лишних отпечатков там, где им быть не положено, но на сей раз я руководствовался не только привычкой. Я должен был убедиться, что и впрямь нигде не наследил. А подозрительных предметов в комнате было хоть отбавляй - модные кресла, искусственный мраморный камин без огня, роскошный встроенный в шкаф телевизор, кофейный столик, заваленный журналами, широченный диван и так далее. Решив, что здесь я ни к чему не прикасался, я вернулся в спальню. Там все было слишком мягким, чтобы сохранились отпечатки - огромный, во всю стену ковер, розовое покрывало на трехспальной кровати, кресла, зачехленные розовым же атласом.

Я шагнул вперед, чтобы ещё раз взглянуть на распростертое у кровати тело женщины с раскинутыми ногами и неестественно вывернутой рукой. Безусловно, я не терял головы и не притрагивался к трупу, чтобы убедиться, в самом ли деле женщина мертва, или чтобы рассмотреть поближе глубокую рану на голове; но вот не мог ли я случайно прикоснуться к тяжелой мраморной пепельнице, оставшейся возле самого тела убитой? Окурки и пепел были рассыпаны тут же рядом, и я готов был побиться об заклад, что именно пепельница и послужила орудием убийства. Я потряс головой - нет, не мог я быть таким ослом.

Я ушел. Дверную ручку, естественно, тщательно вытер изнутри и снаружи, а кнопку вызова лифта, а затем и кнопку первого этажа предусмотрительно надавил не подушкой, а костяшкой пальца. Кнопку четвертого этажа, которую я нажимал ещё внизу, я тоже протер носовым платком. В тесном вестибюльчике никого не оказалось, а входная дверь меня не волновала, поскольку открывал я её, ещё будучи в перчатках.

Двинувшись в западном направлении, к Лексингтон-авеню, я задрал воротник пальто и натянул перчатки. Денечек выдался, пожалуй, самый промозглый за всю зиму, а пронизывающий ветер также не прибавлял настроения.

Обычно во время ходьбы я предпочитаю не предаваться размышлениям, чтобы не натыкаться на прохожих, но в данном случае ни гадать, ни ломать голову мне было совершенно ни к чему; требовалось лишь одно - задать кое-какие вопросы человеку, проживающему на третьем этаже дома без лифта на Пятьдесят второй улице между Восьмой и Девятой авеню. То есть, учитывая, что я находился на Тридцать девятой улице, - в тринадцати коротких кварталах вперед, и в четырех длинных кварталах - в сторону от меня. Стрелки моих часов показывали без двадцати пяти пять. Поймать такси в такое время - все равно, что узреть восьмое чудо света, а торопиться мне было некуда, благо интересующий меня субъект все равно ещё находился на задании. И я потопал дальше пешком.

Без одной минуты пять я вошел в телефонную будку забегаловки на Восьмой авеню и набрал наш номер. Трубку снял Фриц, и я попросил его соединить меня с оранжереей. Минуту спустя в мое ухо ворвался рык Вулфа:

- Да?

- Это я, - доложил я. - Случилась маленькая закавыка, так что я не знаю, когда вернусь. Возможно, к ужину и не успею.

- У тебя серьезные неприятности?

- Нет.

- Смогу я с тобой связаться, если понадобится?

- Нет.

- Ладно.

Вулф повесил трубку.

Такую терпимость он проявил исключительно потому, что я был занят личным делом, а не выполнял его поручение. Вулф совершенно не выносит, когда его отрывают от священнодействия с драгоценными орхидеями, поэтому, случись мне все же выполнять его задание, он бы наверняка напомнил, что мне следует доложиться Фрицу, а не ему.