Арденнские страсти :: Славин Лев Исаевич
Страница: 119 из 120 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕя,всего лишь мотылёк маленький и не красивый 05.09.10 - 10:15 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Посмертная записка гауптштурмфюрера Биттнера «Идите вы все к черту… и пусть все идет к черту…» Почти сегодня Как Ядзя могла узнать Штольберга в этой толпе, хлынувшей из поезда, если она видела его более двадцати лет назад в течение нескольких минут, когда он влек ее из сарая и потом торопливо усаживал, почти втискивая в ящик из-под сигарет? А когда через полтора часа выпускал ее оттуда и ссаживал из грузовика, уже было сумеречно, и он только указал ей на темнеющий вдали лес и шепнул: «Беги!» Как она могла бы узнать его сейчас, отличить именно его в сутолоке вокзала среди других пожилых мужчин, дельцов, туристов, пенсионеров, торговцев, ученых, поездных воров, обладающих, как известно, особенно благородной наружностью? И все же она узнала его. Они сидели на балконе ее дома, и под ними шумела и сияла Варшава. Разговор у них получился какой-то прыгающий, и посреди этой радостной возбужденной сбивчивости они не могли прийти в себя от изумления, что видят друг друга, и считали это чудом. – Неужели вы нас до сих пор не любите? – Кого «вас»? – Видите ли, дорогая Ядзя, я заметил еще в вагоне со стороны ваших земляков… Ну, выразимся так: несколько настороженное отношение к немцам. Ядзя поиграла пальцами по столу. – Ну, прямо скажем, некоторые основания для этого есть. – Были! – Знаете что, не будем углубляться в национальную психологию. Это материя довольно скользкая. Ядзя засмеялась. Она выглядела молодо. Да она и не стара, сорока еще нет! Солнце, пронзая легкий туман, плывущий над Варшавой, золотило ее косы. Она все еще не расставалась с ними, она обернула их вокруг головы как корону. – Ну, – сказала она, смеясь, – вас, например, я люблю. – Спасибо. Но я ставлю вопрос широко. А Томаса Манна вы любите? – Люблю. – Так вот Томас Манн – он, конечно, самый большой немец нашего века и самый упорный борец с фашизмом – сказал: «Если ты родился немцем, значит, ты волей-неволей связан с немецкой судьбой…» – Это совершенно естественно. – Подождите, я не кончил, «…связан с немецкой судьбой и с немецкой виной». А вот я считаю, Ядзя, что не может быть у народа круговой поруки! Что ж, значит, выходит по Манну, что я не немец? – Милый Штольберг, вы забыли, что я вам сказала тогда: «Вы больше немец, чем все они, взятые вместе». – Когда вы мне это сказали? – Ну, тогда, на дороге, когда вы меня вытряхнули из ящика. – Я видел, что вы шевелите губами, но я просто не расслышал. И моторы так шумели. К тому же я спешил. – Да и я с трудом говорила. Я страшно волновалась! – Еще бы! Они ведь пронюхали, что вы были в одном из ящиков. Ядзя всплеснула руками: – Неужели? Значит, вы меня ссадили вовремя! Между прочим, еще и потому вовремя, что я чуть не задохнулась в том ящике. Если бы я там не провертела дырку… Штольберг махнул рукой: – Ох эта дырка! Когда моя автоколонна прибыла к месту назначения, там уже ждали ее гестаповцы, и они осмотрели каждый ящик. Они допросили всех шоферов. Ну, и, натурально, на меня как на начальника колонны завели дело. И эта ваша дырка сыграла не последнюю роль: она была тем, что мой следователь гауптштурмфюрер Биттнер назвал косвенной уликой. – Что с ним стало, не знаете? – Мне говорили, что он пустил себе пулю в лоб, когда фашизм рухнул. Но незадолго до этого он послал мой смертный приговор в Берлин, в тюрьму, где я был заключен. Меня уже собирались вздернуть. Да не успели. Русские меня освободили. Ядзя на мгновение прикрыла глаза, как бы что-то вспоминая: – А вы знаете, что вы едва не погибли гораздо раньше? Штольберг посмотрел на нее с недоумением. Она засмеялась: – Два слова, которые вы тогда сказали, спасли вас от верной смерти. – Когда? – Когда вы вошли в тот сарай, где я спряталась. Штольберг сказал несколько смущенно: – Боже мой! Если бы вы знали, зачем я зашел туда. При даме сказать неудобно… – Зачем бы вы ни зашли, вы тотчас об этом забыли: вы увидели меня. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|