Байкеры   ::   Романов Николай А.

…Шорох за спиной заставил вздрогнуть и обернуться.

В чаще Леса, между толстыми стволами, перемещались тени. Казалось, от тумана отделяются рваные комки мокрой ваты, темнея на глазах и пропадая в зарослях.

Кей положил руку на руль байка. ХаДэ передалось напряжение хозяина, и байк встрепенулся. Или Кею показалось?

Не покидало ощущение, что из тумана за ним наблюдают. Он мог бы поклясться, что видит неподвижные желтые точки. Пронзительные глаза дикого Леса, внимательно следящие за ним, оценивающие его силу и исходящую от него опасность.

Хрустнула ветка, и Кей ощутил мерзкий холодок, пробежавший по позвоночнику.

Отвыкший бояться – боится втройне, когда страх возвращается.

Он стоял и смотрел, не отводя взгляд. Ему чудилось, что он срастается с Лесом, тот втягивает его, поглощает, процеживая сквозь туман мысли и чувства, растворяя в промозглом естестве глупые человеческие страхи.

Кей становился частью леса.

Серые звери. Вот они. Они выходят из чащи, останавливаются на границе темноты, садятся на задние лапы, смотрят глазами голодных покойников.

Разве бывают голодные мертвецы? О чем ты, Кей?

Сейчас это не важно. Зверей все больше. С ними возвращаются страхи, от которых Кей избавился тридцать тысяч лет назад.

Ты испытываешь судьбу, Кей?

Нет, ты хочешь слиться со Стаей и мчаться вместе с ней, огибая пологий речной берег, врезаясь в чащу, вызывая страх у всего живого вокруг, ощущая лапами мягкую упругость опавшей листвы, жадно вдыхая запахи, которых стало в миллион раз больше. Ты и не подозревал, что их столько! Не догадывался, что пахнуть могут звуки, цвета, мысли.

Туман опустился, нанизав клочья серой ваты на острые ветки кустарника. Глаза ничего не различали в белесой дымке. Но чтобы видеть – не нужно зрение, Кей! Достаточно запахов. Как просто…

Сделай последний шаг.

Влейся в Стаю.

Серые тени ближе, ближе, ближе…

Кто первый – тот прав. Кто первый – тот успел выжить. Стань серой тенью. Стань одним ИЗ.

И Кей шагнул в темноту…



СМОТРОВАЯ

Байкера хоронили в закрытом гробу.

Многие были искренне уверены, что внутри гроба пусто, а его жилец загорает в байкерском раю. Или ждет вызова, заняв очередь у ворот. А пока, невидимый, он катается неподалеку от раскрытой могилы и посмеивается, оглядывая людей в мертвой коже, оцепенело застывших вокруг продолговатой ямы, заливаемой моросящим весенним дождем.

Могила колет глаз прямотой углов. Строгая правильность последнего приюта байкера никак не вяжется с его бесшабашной жизнью. Это все равно, что обстричь и побрить Деда Мороза.

Серое небо опустилось низко, вознамерившись вдавить в кладбищенскую землю всех собравшихся. Люди топчутся за скромной металлической оградкой среди заросших могильных холмиков. Тесно покойникам, тесно еще живым. Люди стараются не наступать на могилы, хватаются за оградку, жмутся к хилым березкам или к плечу друга.

Иногда кто-то из скорбящих нервно вздрагивает и оглядывается. Словно хлопнули по спине. Может, они ожидают увидеть его живым?

Но его никто не увидит. То есть он здесь, но он призрак. Пусть порадуется, что сегодня собрались все.

От таких мыслей душа Кея успокаивалась. Он даже подумал о том, чтобы покурить в сторонке, но удержался.

Трибунал не отходил от могилы и смотрел, как Бешеные по очереди бросали комки мокрой земли на опущенный в яму гроб. Земля размокла и превратилась в грязь. Когда очередной байкер бросал свой комок, тот с чмоканьем шлепался на светло-коричневую крышку и расплывался над телом того, в чью смерть отказывался верить разум.

Отойдя от могилы, каждый долго очищал ладони от земли. Пусть перчатками берут землю другие.

Кей все-таки закурил, наблюдая, как Трибунал пытается поговорить с родителями мертвеца.