Бег по пересеченному времени   ::   Фридберг Исаак

Гера старательно демонстрирует лицом именно это чувство - уважение; но Ларису не проведешь. - Завтра пишу заявление! Не могу с тобой работать! - Лорик, ты несправедлива! - Нельзя так издеваться над женщиной! - Хорошо. Я тебя трахну. - Когда? - В последний съемочный день. - Слышу три года! Поклянись матерью! - При чем тут моя мама?! - Она тебя родила, кобелина! Пристальный взгляд Геры все еще прикован к незнакомке. Ноги ее таранят пол по обе стороны лавки, икры обнажены, трико обтягивает мускулистое тело с отчетливыми вспышками выпуклостей. Незнакомка смущена, кладет штангу на упоры, встает, прихватывает спортивную сумку, выходит из зала. - Елена! Русанова! Почему прекратила работу?! - орет Максимов. Лариса вынимает из сумочки авторучку, рабочий блокнот, записывает с откровенной яростью: - Елена... Русанова... Узнать адрес и телефон?!

Машенька в интерьерах 1985 года

- О господи! - шепчет Лена Русанова, падая на президентскую кро- вать. - Ты меня совсем раздел! - Каким спортом занимаешься? - Биатлоном. - Чем-чем? - Биатлоном. - Это еще что? - Лыжный спорт. Долго бежишь, быстро стреляешь, опять долго бежишь, снова быстро стреляешь... - И что потом? - Дают медаль... Или не дают! - Ты действительно - сборная страны? - Молодежная. - Значит, хорошо стреляешь? Разговаривая, Гера незаметно подбирается к тому процессу, ради которого мужчина и женщина ложатся в постель. Лена осторожно отползает от него, упираясь ладонями в матрас. Он подкрадывается - она отодвигается. Уперлась в спинку кровати, улыбнулась... - Подожди. Подожди, не торопись... - Ты что, девица? - Да. - Стоп! Преступление отменяется! - Почему? - Не люблю решительных поступков. - Я хочу этого... - Ты меня совсем не знаешь! - Ну и что? Кругом одни жлобы. А тебя я запомню... Ровно через минуту звонит Лариса - ревность, как известно, творит чудеса. Нашла пропавшего Михайлова, у того вечером спектакль, свободны только ближайшие четыре часа, она уже распорядилась, выезд группы из гостиницы через десять минут... - Извини! Я - существо подневольное!.. - хрипит Гера, выпрыгивая из постели. - Я быстро! За два часа управлюсь! Подождешь? - Подожду... - шепчет Лена. - Тебя закрыть? - Закрой... - Она боится себя, боится убежать из номера, оставшись одна, - и не хочет этого... Гера выметается вон, и еще один эпизод падает в копилку будущего сценария... Автомобильная площадка у гостиницы ревет и стонет. Армада огромных машин "лихтвагены", "тонвагены", световозки, автобусы для артистов и массовки, фургоны с реквизитом - оживает на тесной стоянке, готовясь к движению. Люди охвачены паникой внезапного выезда... - Почему Светка рыдает? Ты ее уволила? - спрашивает Гера. - Я не увольняю женщин, пострадавших от любви! - торжественно объявляет Лариса. - Кажется, ее уволил Михайлов. Поедешь на своей? "Своя" - это "альфа-ромео", модель восьмидесятого года, в довольно приличном состоянии. Была ржавой дипломатической рухлядью, купленной по случаю. Старательно покрашена и отполирована, наивная провинция дуреет от восторга. Особая честь - ехать на съемку в личной машине режиссера. Мечта всех начинающих ассистенток. Лариса по-хозяйски занимает свое законное место в иностранной машине. Интересуется: - Успел? - Что ты имеешь в виду? - Я имею в виду советский спорт. Надругаться - успел? - Лорик! Ты способна опошлить самое романтическое чувство! Возбуждены - каждый по-своему. Гера вполне доволен этим обстоятельством: возбуждение неведомым путем обязательно попадет на экран, увлечет, заворожит зрителя... Большой операторский кран навис над морем, актер Михайлов гримасничает, "разогревает" мышцы лица, Гера кричит в мегафон, разыскивает Машеньку. - Машенька писает! - шепчет Лариса. - Пусть писает в кадре!! - орет Гера.