Блондинки в шоколаде, или Психология Барби   ::   Биркитт Ирина

Настю он нашел в славном городе Сочи и перевез в Москву. Молодая жена не скучала – активно тратила деньги в бутиках и салонах. Когда ей это надоело, она открыла для себя мир азарта.

И в замызганную палатку с парой игровых автоматов утекли 300 тысяч долларов, хранившиеся дома. Сама Настя комментировала это так: «Да я просто брала, брала, брала. Ну я же не смотрела, сколько там пачек! А потом вдруг осталась последняя». Вот с таким своеобразным изяществом Настя спустила целое состояние. Муж жену ругать не стал, а привез в цивильное казино и сказал:

– Играй тут. Тут за тобой присмотрят.

И Настя стала играть. Сначала постоянные игроки принимали ее за подсадную девушку, нанятую для оживления интерьера. Но такие девушки играют строго определенное время и делают небольшие ставки. Настя же проигрывала многие тысячи долларов, застревала в казино сутками и никогда не отказывалась дать в долг (если сама была в плюсе, разумеется).

Ее любили. Она в момент обзавелась свитой прихлебателей, разносивших про нее мифические истории.

Например, рассказывали, как она, проигравшись в пух и прах и проведя за автоматом несколько часов кряду, вместо того, чтобы поехать домой за деньгами, попросила у менеджера казино кредит в четыре тысячи долларов. В залог она предлагала свой новенький «Порше», неделю назад подаренный любящим мужем. Говорили, что Настин йоркширский терьер просидел в машине некормленый и негуляный двое суток – хозяйка попросту забыла о нем в пылу азарта.

А потом еще долго выговаривала бедной псине за лужу на сиденье.

Настя любила рассказывать, как опоздала на самолет в Сочи и за три дня, скрываясь от мужа, уверенного, что она гостит у мамы, выигрывала, проигрывала, ездила ночевать к подруге, съела

15 порций мороженого и пропустила джек-пот в миллион долларов. Это событие она считала самым трагическим в своей жизни.

– Я уже устала крутить этот аппарат и решила его забронировать. Тут подошла какая-то телка и спросила, буду ли я играть. Ну я и плюнула. Она только воткнула туда 500 рублей, один удар, и аппарат заблокировался. Я хотела ее прибить на месте! Ну откуда она взялась? Я рыдала часа два. Я до сих пор не сажусь за этих мерзких бегемотиков! – басила Настя.

У посетителей казино были в ходу особые термины. Каждый аппарат назывался соответственно картинкам, которые мелькали на экране: «помидоры», «бегемотики», «мальчик-девочка», «чиккены», «вороны». Бонусы ловили, аппараты крутили, удары настукивали, суммы набивали.

Я вполуха слушала разговор Машки и Насти и смотрела на экран. Раздалась переливистая мелодия, и веселые фрукты в трех местах на экране закружились в танце. Веселый помидор приветственно помахал нам рукой.

– Ой, Машка, смотри, ты бонус по максимуму поймала! – воскликнула Настя.

Из угла выполз разноцветный червячок и исчез в норке. На экране появились сливы, апельсины и лимоны. Машка принялась натирать сенсорный экран. «Luсky lemon!» – крякнул автомат, и веселые лимоны стали открываться, обнажая цифры выигрыша.

– А почему нельзя просто нажать на любой фрукт? – спросила я.

– Ты не понимаешь, тут целая система, – деловито заявила Машка и продолжила свои манипуляции.

Официантка пригласила нас за столик.

– Они тут еду специально по сорок минут готовят, чтобы люди больше играли, – проворчала Машка и нажала на кнопку выплат после завершения бонус-игры.

– Ты бы еще поиграла, – предложила Настя. – Тут до тебя один мужик тысяч сорок засадил, бонус никак не мог поймать.

– Я не шакал! – ответила Машка.

«Шакалами» в казино за глаза называли игроков, которые следили за теми, кто долго играл на одном автомате и много проигрывал.