Болотные робинзоны   ::   Радзиевская Софья Борисовна

 — Ивашка там филина подсмотрел в дупле. Кто его первый из дупла выгонит, тот молодец. Пойдёшь?

Мальчики молча смотрели то на Сашу, то на Федоску. И может потому, что серые глаза Федоски по-прежнему светились насмешкой, Саша решительно кивнул головой.

— Пойду, — сказал он. — Когда?

— Я тебе утром в окошко постукаю, — поспешно объяснил Мотя, и вся его круглая мордочка засияла от удовольствия. — Тихонечко постукаю, чтобы бабушка Ульяна не услыхала. Ты не сердись, Сашка, право!

— Постучи, — сказал Саша. Быстро повернувшись, он вбежал на крыльцо маленькой покосившейся избушки и, не оглядываясь, закрыл за собой дверь.



Глава 3

ОНИ!

Дуб посередине полянки был толстый и высокий, и окружавшие его деревья казались перед ним чуть ли не молодняком. Его раскидистые корявые ветви закрывали большую часть полянки и даже в сильный дождь под ним было сухо. Сейчас утро было раннее, кудрявая вершина дуба уже освещена, но под деревом ещё сумрачно и трава тяжелела от росы.

— Сюда, я ж говорил — сюда! Вон отсюда видно, да чёрное какое!

— А чего же ты сам не лез?

— Да, сам полезь-ка! Без верёвки на него и не заберёшься!

Кусты орешника раздвинулись, и на полянку выбежал Андрейка. Штанишки, вымокшие от росы, потемнели и прилипли к ногам, роса капала с волос и даже с кончика вздёрнутого носа, но он этого не замечал.

— Как выскочит, крылищи — во! — И он расставил руки, сколько мог. — А глазищи — во, как колёса! А на башке рога — во! Бородища — во! Как у козла. Да страшнющий какой, да как загудит: у-ху-ху…

Андрейка перескакивал с одной ноги на другую, приседал и взмахивал руками, весь горя от возбуждения. Мальчики окружили его и смотрели то ему в рот, то вверх на дерево. Здесь, на месте, рассказ, слышанный ими уже не раз, казался новым и особенно значительным. Над первым толстым суком старого дуба чернело большое дупло. Похоже было, что после Андрюшкиного рассказа никому не хотелось заглянуть в это дупло первому, но ни один не хотел в этом признаться.

— Да его ещё, может, там и нет вовсе, — равнодушно проговорил Федоска, махнул рукой и отвернулся: я бы, мол, и полез, да не стоит трудиться.

— А забожусь, что есть. А забожусь! — заволновался Андрейка. — Он ночью с лешим по болоту хороводится, зайчей ловит. А сейчас залез в дупло и спит. Забожусь, что тут!

Саша посмотрел вверх, потом на мальчиков. Он вдруг заметил, что у Федоски одна прядь волос, спускающаяся на лоб, светлее других, и глаза невольно на ней задержались. Но Федоска поймал его взгляд и насторожился:

— Ты чего на меня смотришь, думаешь, боюсь? — вызывающе спросил он и для чего-то туже подтянул поясок. — Я их, чертей, может, столько перевидал… как курей. А тебе вот и лезть, — неожиданно закончил он и оглянулся на остальных мальчиков.

— Тебе! Тебе лезть! — обрадованно закричали все. Для каждого нашёлся удобный выход: не лезть самому и не заслужить упрёка в трусости.

Саша невольно сделал шаг назад.

— Боишься? — тоненьким голосом спросил Мотя и смешливо потянул носом. — Не бойся, не съест, не гусак! — закончил он под общий смех.

Саша покраснел и оглянулся. Все глаза, как вчера, были устремлены на него. Все ждали. Он вздохнул и стиснул зубы так, что стало больно.

— Бросай верёвку, Федоска, — сказал он твёрдо и сам тоже подтянул пояс курточки.

В руках у Федоски мигом оказалась принесённая из дома верёвка. Из кармана он вытащил продолговатый камень и крепко привязал его к верёвке.

— Берегись! — крикнул Федоска и размахнулся.

Камень перелетел через нижний сук и упал. Верёвка повисла на нём, касаясь земли.

— Влезешь? — спросил Федоска, уравнивая концы, — аль подмогнуть?

Саша молча взялся за верёвку и, напряжённо перехватывая её скрещёнными ногами, начал подниматься наверх.