Четвертое измерение в кино   ::   Эйзенштейн Сергей

Например, сексуальному раздражению (sex appeal) от американской героини-красавицы сопутствуют раздражения: фактурные -- от материала ее платья, светоколебательные -- от характера ее освещенности, расово-националистические (положительные: "родной тип американки" или отрицательные: "колонизатор-поработительница" для аудитории негритянской или китайской), социально-классовые и т. д.

Одним словом, центральному раздражителю (пусть, например, сексуальному в нашем примере) сопутствует всегда целый комплекс второстепенных.

В полном соответствии с тем, что происходит в акустике (и частном ее случае -- инструментальной музыке).

Там наравне со звучанием основного доминирующего тона происходит целый ряд побочных звучаний, так называемых оберни унтертонов. Их столкновение между собой, столкновение с основным и т. д. обволакивает основной тон целым сонмом второстепенных звучаний.

Если в акустике эти побочные звучания являются лишь элементами "мешающими", то в музыке, композиционно учтенные, они являются одними из самых замечательных средств воздействия левых композиторов (Дебюсси, Скрябин).

Точно то же и в оптике. Присутствуя в виде аберраций, искажений и прочих дефектов, устраняемых системами линз в объективах, они же, композиционно учитываемые, дают целый ряд композиционных аффектов (смена объективов от "28" до "310").

В соединении с учетом побочных же звучаний самого заснимаемого материала это и дает в полной аналогии с музыкой зрительный обертонный комплекс куска.

На этом приеме и построен монтаж "Генеральной линии". Монтаж этот строится вовсе не на частной доминанте, а берет за доминанту сумму раздражении всех раздражителей.

Тот своеобразный монтажный комплекс внутри куска, возникающий от столкновений и сочетания отдельных присущих ему раздражителей,

раздражителей, разнородных по своей "внешней природе", но сводимых к железному единству своей рефлекторно-физиологической сущности.

Физиологической, поскольку и "психическое" в восприятии есть лишь физиологический процесс высшей нервной деятельности.

Таким образом, за общий признак куска принято физиологическое суммарное его звучание в целом как комплексное единство всех образующих его раздражителей.

Это есть то особое "ощущение" куска, которое производит кусок в целом.

И это для монтажного куска является тем же, чем являются приемы Кабуки для отдельных его сцен (см, начало).

За основной признак куска принят суммарный конечный его эффект на кору головного мозга в целом, безотносительно --bull; по которым путям слагающие раздражения к нему добрались.

Так достигаемые суммы могут ставиться друг с другом в любые конфликтные сочетания, вместе с тем открывая совершенно новые возможности монтажных разрешений.

Как мы видели -- в силу самой генетики этих приемов -- должна сопутствовать им необычайная физиологичностъ.

Как и той музыке, которая строит свои произведения на сугубом использовании обертонов.

Не классика Бетховена, а физиологичностъ Дебюсси или Скрябина.

Необычайная физиологичность воздействия "Генеральной линии" отмечается очень многими.

И именно потому, что она -- первая картина, смонтированная на принципе зрительного обертона.

Самый же прием, монтажа может быть любопытно проверен. Если в мерцающих классических далях будущего кинематографа кино, конечно, будет использовать как монтаж в обертонике, так одновременно и по признаку доминант (тоника), то, как всегда, на первых порах новый прием утверждает себя всегда в принципиальном заострении вопроса.

Обертонный монтаж на первых шагах своего становления должен был взять линий резко наперекор доминанте.