Декан. Данков.   ::   Гришковец Евгений

Мы с вами еще не встречались, но прошу меня запомнить, — тут он сделал паузу, будто для того, чтобы мы лучше могли его рассмотреть и запомнить. — У меня короткое объявление для тех, кто будет проживать в общежитии. Здесь у меня список тех, кому после третьей пары нужно будет подойти к коменданту общежития.

Он достал из бокового кармана пиджака сложенный в четверо и сильно помятый лист бумаги, развернул его и поднёс к глазам. Потом он положил этот лист на кафедру и стал обшаривать карманы брюк и пиджака.

— Вот незадача, — громко, но сам себе сказал он. — Ладно. Я забыл очки, — это он сказал уже всем. — Старосты групп… хотя вы же ещё не выбрали старост. Ладно. Кто-нибудь, по окончании лекции прочтите этот список и все, чьи фамилии в этом списке, после третьей пары должны явиться к коменданту общежития. Это обязательно.

Пока он говорил, я не сводил глаз с нагрудного кармана его пиджака, из которого торчали очки.

— Простите, — сказал я, когда он закончил.

— Что такое? — повернулся он в мою сторону, но меня не разглядел.

— У вас очки в нагрудном кармане, — сказал я громче прежнего.

— Спасибо, — очень резко сказал он и быстро надел очки на лицо. — Кто это сказал?

— Я, — сказал я.

—Кто это Я? — еще резче сказал он. — Встаньте.

— Я сказал, — сказал я робко и встал.

— Ага! Понятно. Спасибо, — сказал он медленно, внимательно меня рассматривая.

Сказал и быстро вышел из аудитории, повизгивая ботинками. Исчезая, он громко захлопнул дверь.

— Как опрометчиво вы высказались, юноша, — услышали мы от окна голос профессора Орёл, — ох, опрометчиво. Ну зачем вам было это нужно! Трудно же вам будет здесь учиться. И вообще, наверное, будет трудно. Осторожнее надо… А впрочем, продолжим… Основным объектом изучения……

Как же она была права! Всё-таки профессорами в те времена становились только достойные этого звания люди.

Василий Николаевич Данков, наш декан, невзлюбил меня сразу. Нет, не подумайте, он не обиделся, не рассердился, не счёл моё замечание и моё обращение к нему дерзостью… Он просто разглядел меня и запомнил. Он не любил всех, вообще всех… Не знаю его отношений с родственниками и знакомыми, но студентов, преподавателей и прочих сотрудников он не любил. И тут лучше было быть частью нелюбимой им человеческой массы, чем конкретным человеком. То есть, он меня разглядел, запомнил и невзлюбил конкретно и персонально.

Только теперь я догадываюсь, какой трудной и несчастной была его жизнь и работа. Он придавал огромное значение и непреклонно настаивал на посещаемости лекций, особенно первых утренних лекционных пар. Его не так интересовали оценки студентов, как их присутствие на занятиях. И он за этим следил. Ох, следил!

Должен напомнить, что Данков был деканом филологического факультета Кемеровского госуниверситета. То есть, факультета, который выпускал и выпускает в основном будущих учителей русского языка и литературы. А это значит, что на 95% студенческий состав филфака был… женский. Точнее, девичий. А девчонки, которые поступали на филфак, в основном были из райцентров, городков, посёлков и деревень. Очень редкие парни-филологи, были… как бы это сказать… очень странными парнями (кроме меня, конечно). Я это к тому, что в общежитии жило больше половины всех студенток нашего факультета.

Очень часто Данков врывался в самом начале первой лекции в аудиторию, быстро делал перекличку, быстро устанавливал отсутствующих, потом по списку узнавал, кто из них живёт в общежитии и в каких комнатах. После этого он бежал туда. Редко, когда кто-нибудь мог опередить его и предупредить несчастных.

Он как какой-то неукротимый смерч проносился по этажам, без стука вламывался в комнаты, а если двери были закрыты, он сотрясал их такими страшными ударами или даже выбивал эти хлипкие общежитские двери.