День рождения покойника :: Головин Геннадий
Страница: 1 из 42 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕМы сидели у костра! 13.05.10 - 05:18 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Аннотация: Тем, кто застал славные 85-е годы в более-менее серьезном возрасте для вдумчивого неспешного прочтения рекомендую.
Равно как и всем остальным. --------------------------------------------- День рождения покойника Тихо-мирно, в точном соответствии с графиком грузоперевозок, числа то есть этак шестнадцатого-семнадцатого августа текущего года, прибыла самоходная баржа “Красный партизан” в порт назначения райцентр Бугаевск. За торфобрикетами. Все было учтено в распорядке движения передовой баржи — когда отчалить, куда причалить — и все, не сомневаюсь, было бы именно так, в полном соответствии с графиком, если бы учла та умная, но бездушная АСУ, которая сочиняла график, одно небольшое житейское обстоятельство: что в торфяной артели “Свобода воли” аккурат в эти дни творится престольный праздник, то есть традиционное гуляние то ли до полного упаду, то ли до той поры, покуда все винные сусеки в окрестности верст на сорок не опустеют окончательно! Горько сознавать, но вот с этого-то пустякового обстоятельства все и началось. Вместо означенного народно-хозяйственного груза получил “Красный партизан” куку с макой, приткнулся ноздрей к причалу и стал обиженно ждать рассвета, чтобы отправиться в свои родные свояси, в город то есть Чертовец. А Вася Пепеляев, заметим, на палубе спал. Впрочем, не заметить Васю, когда он спал, было трудно. Очень он умел и любил это занятие. Так хорошо, так трепетно, так истово дрыхнул, каналья, что видно было: в самые поднебесные эмпиреи воспаряет он в эти минуты, и что-то очень прекрасное показывают ему там: может, пиво с раками, а может, молодецкий мордобой на толкучке в Великом Бабашкине… Но в тот вечер, думается, ему скорее всего неопределенные какие-то бабы снились, ибо, нечаянно вдруг проснувшись, очень уж Василий с досады закряхтел. Закряхтел Пепеляев и, обомлев, почуял вдруг некое сладостное томление духа, какое-то воспарение организма невозможно-дивное в чумазой своей душе и теле. Его, довольно-таки молодого, чего ж не понять? Он хоть и спал до этого, а все вокруг, если поэтически выражаться, “так и шептало”. Чарующе, вот уж точно, лепетали какие-то листочки, так чем-то пахло… А, главное, так уж бессовестно-нежно, как тесно зажатая в угол, сипела в потемках певица на танцверанде тубсанатория: “А я тебя найду! И на земле найду! И под землей найду! Ай-дули-дули-ду!” Где уж тут было улежать молодому-холостому-разведенному — хоть и на укладистой рванине, хоть и после утомительной трудовой вахты? “Ай-дули-ду!”— и весь разговор. Василий сел, проснувшись, и стал ласково слушать себя. Разлюли-молодецкое пламечко по-приятельски весело и тепло возгорались в нем помаленьку. И уже через минуту-другую все стало ясно — как вред алкоголя, как коварный происк империализма, как важность всемерного совершенствования! Нужно сей же минут, стало ясно, бежать, ухватить Елизарыча-шкипера за мохнатый кадык, вырвать, кровь из носу, свои законные отгулы, накопившиеся за лето, и — ай-дули-дули-ду!— на твердь желанную! Прямо тут, в Бугаевске. Не дожидаясь, пока еще дошлепает родная его баржа до порта семи морей, до твердокаменного городишки Чертовец! …В каюту Елизарыча ворвался, чуть дверь с петель не сорвал, заорал впопыхах: — В Чертовце, все едино, движок перебирать, так? Десять дней груши околачивать, так? Так. А у меня в Бугаевске важнющее дело, так? Так. А я, ежели отгулы не дашь, хоть щас заявлением об стол! Я жениться решил, понял? Елизарыч все понял. “С сучка сорвался…” — понял Елизарыч и, горько морщась, аккуратно поставил опустелый стакан. — Ты мне, Вася, скажи, кто против? Человек-дурак жениться хочет. Все — за! Но чтоб к седьмому числу был. Иди…— печально завершил Елизарыч, засыпая. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|