Детство Тёмы (Семейная хроника - 1) :: Гарин-Михайловский Николай Георгиевич
Страница: 13 из 14 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕВозьми моё сердце. 05.07.10 - 12:53 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Поделись ссылкой Детство Тёмы (Семейная хроника - 1) :: Гарин-Михайловский Николай Георгиевич
Дети находятся под влиянием наказания брата, а главное нет поджигателя обычного возбуждения, Тёмы. Дети идут как-то лениво, купанье какое-то неудачное, поспешное, и через двадцать минут они уже, в белых чепчиках, гуськом возвращаются назад в детскую.
Под дыханием мягкой южной ночи мать Тёмы возбужденно ходит по комнате. По свойству своей оптимистической натуры она не хочет больше думать о настоящем: оно будет исправлено, ошибка не повторится, и довольно. Чтобы развлечь себя, она вышла на террасу подышать свежим воздухом. Она видит в окно возвращающееся из ванной шествие и останавливается. Вот впереди идет Зина - требовательный к себе и другим, суровый, жгучий исполнитель воли. Девочка загадочно, непреклонно смотрит своими черными, как ночь юга, глазами и точно видит уже где-то далеко какой-то ей одной ведомый мир. Вот тихая, сосредоточенная, болезненная Наташа смотрит своими вдумчивыми глазами, пытливо чуя и отыскивая те тонкие, неуловимые звуки, которые, собранные терпеливо и нежно, чудно зазвучат со временем близким сладкою песнью любви и страданий. Вот Маня - ясное майское утро, готовая всех согреть, осветить своими блестящими глазками. Сережик - "глубокий философ", маленький Сережик, только что начинающий настраивать свой сложный маленький механизм, только что пробующий трогать его струны и чутко прислушивающийся к этим тонким, протяжным отзвучьям, невольно манит к себе. - Эт-та что? - медленно, певуче тянет он и так же медленно подымает свой маленький пальчик. - Синее небо, мой милый. - Эт-та что? - Небо, мой крошка, небо, малютка, недосягаемое синее небо, куда вечно люди смотрят, но вечно ходят по земле. Вот и Аня поднялась с своей кроватки навстречу идущим - крошечная Аня, маленький вопросительный знак, с теплыми веселыми глазками. А вот промелькнула в девичьей фигуре ее набедокурившего баловня живого, как огонь, подвижного, как ртуть, неуравновешенного, вечно взбудораженного, возбужденного, впечатлительного, безрассудного сына. Но в этой сутолоке чувств сидит горячее сердце. Продолжая гулять, мать обошла террасу и пошла к ванной. Шествие при входе в детскую заключает маленький Сережик, с откинутыми ручонками, как-то потешно ковыляющий на своих коротеньких ножках. - А папа Тёму би-й, - говорит он, вспоминая почему-то о наказании брата. - Тс! - подлетает к нему стремительно Зина, строго соблюдавшая установленное матерью правило, что о наказаниях, постигших виновных, не имеют права вспоминать. Но Сережик еще слишком мал. Он знать не желает никаких правил и потому снова начинает: - А папа... - Молчи! - зажимает ему рот Зина. Сережик уже собирает в хорошо ему знакомую гримасу лицо, но Зина начинает быстро, горячо нашептывать брату что-то на ухо, указывая на двери соседней комнаты, где сидит Тёма. Сережик долго недоверчиво смотрит, не решаясь распроститься с сделанной гримасой и извлечь из нее готовый уже вопль, но в конце концов уступает сестре, идет на компромисс и соглашается смотреть картинки зоологического атласа. - Артемий Николаич, пожалуйте! - говорит веселым голосом Таня, отворяя дверь маленькой комнаты со стороны девичьей. Тёма молча встает и стесненно проходит мимо Тани. - Одни или со мной? - беспечно спрашивает она вдогонку. - Один, - отвечает быстро, уклончиво Тёма и спешит пройти девичью. Он рад полумраку. Он облегченно вздыхает, когда затворяет за собой дверь ванной. Он быстро раздевается и лезет в ванну. Обмывшись, он вылезает, берет свое грязное белье и начинает полоскать его в ванне. Ему кажется, он умер бы со стыда, если бы кто-нибудь узнал, в чем дело; пусть лучше будет мокрое. Кончив свою стирку, Тёма скомкивает в узел белье и ищет глазами, куда бы его сунуть; он засовывает наконец свой узел за старый, запыленный комод. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|