Домик в Армагеддоне   ::   Гуцко Денис

Неспешный приглушенный разговор. Двое над неживым поселком – сидят, переговариваются о том о сем, покачивая время от времени ногами. За плечами – слова, хлестким кнутом летящие в ночном воздухе. Если смотреть отвесно вниз, кажется: их ноги – будто ноги двух великанов, собратьев того бредущего с востока слепца, попирают Солнечный. Потому как посланы уничтожить это место и стереть его с лица земли.

– Слушай, брат Фима, давай не теряться, а? Может, встретимся еще дней через несколько?

– Не знаю.

– Вступительные я сдам. Выучила все, не подкопаешься. У вас бывают выходные… или как там… увольнительные?

– Посмотрим, говорю.

Эта нездешняя гроза, и высота, и слова за спиной. Надя сняла все на камеру, выложит у себя на страничке – пусть все увидят, пусть подумают. С ней хорошо.

Нормально. Но только были бы сейчас рядом Димка, Женя, два Юры. Сидели бы вот так, свесив ноги, погруженные в общую думу. Великаны. Боевые ангелы.

– Мне на видео замазать твое лицо?

Ефим пожал плечами, глядя на вспышки далеких молний:

– Как хочешь. Нет, не надо, – и словно продолжая вслух только что прерванную мысль, сказал: – Если Последняя Битва – это в буквальном смысле, сражение такое, глобальный такой пиф-паф, то каждый может подумать: “Ну, вроде не грохочет пока”.

И так все и думают.

Надя кивнула.

– Мы коллаборационисты?

– Что? – не понял он.

– Все мы. Ну, обычные, не стяжники. По-твоему, мы коллаборационисты?

Сотрудничаем со злом?

Надя выстрелила окурком перед собой. Окурок, как цирковой эквилибрист, резво кувыркаясь, выскочил под ночной купол и вдруг споткнувшись, теряя кураж, штопором пошел вниз. Долетел до земли, дернулся, погас. Какое-то время Надя сидела молча, рассматривала испачканные алой краской подушечки пальцев, царапины от колючей проволоки на предплечьях. Заметила ржавчину на сгибе локтя, поплевала, растерла.

Докурив, Фима вслед за Надей пульнул окурком. Сидел, легонько покачивая ногами над пятиэтажной пропастью, молчал. Было очень уютно сидеть вот так, разглядывая то желто-синюю физиономию луны, то угловатый абрис Солнечного, беззащитно распростершегося под ними, и молчать.

Ну да, вся Надина ершистость – всего лишь защитная оболочка. Разные они, но с ней почему-то спокойно. Надежно. Жаль, блукает она бессмысленно, вот что. Весь этот ее интернет… суперлидер… рекорд посещаемости… Не желает она строить жизнь свою здесь, снаружи. Понимает, что негде. Наверняка и сам заблудился бы. Если б не Стяг, если бы не увидел своими глазами, как много в этих дымящихся руинах живых людей, его сверстников… Жаль, не все они оказались готовы пойти до конца.

Пока – не все.

– Мне уже написали из “Медиа-Пресс”, хотят встретиться.

– Что говоришь?

– Из “Медиа-Пресс” написали, вчера, встретиться хотят. Предложат, наверное, мой блог книжкой издать. Мне аж не верится. Дрожь такая внутри.

– Все. Пошли, – Фима поднялся на ноги. – Пора.

***



Пробираясь оврагом, нацепляли репья. Чуть не попались. И главное, вышли уже из поселка, на трассу выбрались. Было бы обидно. Не заметили опять бобик ментовский.

Корабль-призрак какой-то, а не бобик. А может, это другой наряд был. Менты проезжали по трассе и вдруг остановились, окликнули. Разделительная полоса выручила: поленились менты за ними бежать, а в разделительной разрыва поблизости не было.

Спрятавшись за угол трактира, счистили с одежды репейник. У трактира останавливались проходящие на Любореченск автобусы, можно было попроситься.

– Давай посидим? – предложила Надя.

Фима согласно кивнул. Они поднялись на крыльцо.

Прокуренное до прогорклой горечи, оглушенное работающим из-под потолка телевизором пространство.