Физолирика   ::   Аксенов Василий Павлович

---------------------------------------------

Василий Аксенов

Физолирика

Посвящается В. Виттиху



Теперь стало известно, что Мексику, как и весь Американский материк, загрязнили европейцы. Не приплыви они туда, еще бы века царил первозданный рай, не знали бы даже и болезнетворных микробов. На каравеллах привезли также алкоголь, а вместе с ним и склонность к пьянству. В обратное путешествие, правда, отправился никотин, но сводить счеты было бы «политически некорректно». Главное, произошло нравственное загрязнение. Изумленные индейцы познакомились с таким феноменом, как насилие. До этого здесь не было ничего подобного. Не назовешь ведь насилием человеческую жертву к открытию Храма Солнца в стране ацтеков, когда сто тысяч стояли в очереди на заклание, а жрецы валились с ног после многодневного вырубания сердец из грудных клеток. Века, впрочем, прошли, остались от них среди прочего и сильные доводы в спорах о пагубности «европоцентризма». Загрязнение природы расширяется.

В сентябре 1992 года советский физик профессор Черноусенко вдруг оказался самым популярным человеком в Мексике. В те дни в городе Морелия, что на Центральном плоскогорье, населенном потомками ацтеков, происходил экологический семинар писателей и ученых. Черноусенко делал там доклад о Чернобыле. Ему, что называется, и карты в руки: ведь он там был в первый же день и руководил участком очистительных работ. Там и дозу получил радиации сатанинскую.

На конференции он прокручивал кассету с неизвестными доселе кадрами. Изумленные участники видели, как солдат без всякой защиты, если не считать нагольных тулупов, посылали счищать лопатами смертоносный шлак с плоской крыши взорвавшейся АЭС. Неизвестно, влияет ли проникающая радиация на эмоциональную сферу, однако в зоне очистительных работ царил большой подъем. В отличие от молодых солдат, профессор знал о последствиях, но в укрытии тоже не отсиживался.

Должно быть, сказался «шестидесятнический» идеализм, как в фильме «Девять дней одного года».

Через шесть лет после Чернобыля он был жив и активен, хотя формула его крови казалась медикам документом внеземного происхождения.

Выступление Черноусенко и сама его личность вызвали сенсацию. В перерыве его обступили журналисты. Он развивал тезисы доклада. Все оставшиеся ему дни он посвятит борьбе с атомной энергией. Последствия того, что мы уже натворили, ужаснут человечество, однако можно еще спастись, если остановиться немедленно. Необходимо объявить полный запрет на какое бы то ни было использование атомной энергии! Выбросить все расчеты, расколотить реакторы! Увы, это утопия. Международная атомная мафия никогда не допустит такого поворота. МАГАТЭ – это свора циничных дельцов. Человечество – в западне!

Глаза Черноусенко пылали загадочным сиянием, он резко откидывал косую соломенную челку, руки выскакивали из рукавов, топорщились плечи тяжелого пиджака. Журналисты тоже впадали в экстаз: в стране шла бурная дискуссия о своей собственной АЭС. Черноусенко с его жертвенной дозой радиации стал, что называется, cause celebre.

На следующее утро участники конференции на трех автобусах отправились в высокогорный край для осмотра живописного и пока еще экологически чистого озера. Мы с Владимиром, двое русских среди многонациональной публики, сидели рядом. Через проход расположился американец Джеф Уилкерсон, директор Мексиканского института тропической природы. Время от времени я помогал двум профессорам объясняться друг с другом. Бледное лицо Черноусенко выражало какое-то как бы не совсем уместное лукавство. Эйфория, похоже, еще не улетучилась. Интервью с одной журналисткой затянулось, кажется, почти до утра.

Потом он замолчал.