Геро и Леандр   ::   Марло Кристофер

---------------------------------------------

Марло Кристофер

Геро и Леандр



Кристофер Марло

Геро и Леандр

Перевод Ю. Корнеева

СЕСТИАДА ПЕРВАЯ

На берегах, Нептуном разделенных,

Где жизнь вернейшего из всех влюбленных

Неукротимый Геллеспонт унес,

Стояли древле Сест и Абидос.

Блистала в Сесте Геро красотою,

Та Геро, чьей косою золотою

Однажды так пленился Аполлон,

Что был готов с ней разделить свой трон.

Подбитый синим шелком в ярких звездах,

Ее наряд был легок, словно воздух,

А вышивка зеленых рукавов

Глазам являла лес, где меж дубов

Прельстить Венера силится напрасно

Адониса, уснувшего бесстрастно.

Ее хитон был выкрашен в крови

Тех, кто на смерть пошел из-за любви.

Лоб Геро ветви мирты обвивали,

С него до пят покровы ниспадали,

И дивные цветы на ткани их

Не отличали от цветов живых

Ни люди, уловив благоуханье

Ее, как утро, свежего дыханья,

Ни пчелы, чей до меда жадный рой

Слетался дерзко к ней на грудь порой.

Простая цепь из горного кристалла

На шее Геро, как алмаз, блистала.

Перчатки деве были не нужны,

Затем что даже солнце с вышины

Ее прелестных рук касалось нежно,

Чтоб не обжечь их кожи белоснежной.

На башмачках красавицы сверкал

Застежек пламенеющий коралл,

Где восседали птицы золотые,

До клюва сладкой влагой налитые,

И стоило со стула Геро встать,

Как хор их принимался щебетать.

Хоть лгут, что Купидон по ней томился

И зренья, увидав ее, лишился,

Но верно то, что различить не мог

Ее и мать свою малютка бог,

И часто головою утомленной

Ребячливо склонялся к ней на лоно,

И засыпал, впадая в забытье,

Под ровное дыхание ее.

Так хороша была собою Геро,

Служительница юная Венеры,

Что вся природа плакала о ней,

Когда она ушла в страну теней,

И мир, утратив лучший перл творенья,

Мрачнее вдвое стал от огорченья.

Взрастил Леандра город Абидос.

Там ни о ком не лили столько слез,

С тех пор как он погиб в проливе пенном

И был воспет Мусеем несравненным.

Так пышно кудри юноши вились,

Что их, будь колхом он и остригись,

А не руна, как солнце, золотого

Искали б греки у Ээта злого.

К нему в объятья, если бы смогла,

С небесной сферы Цинтия б сошла.

Как жезл Цирцеи, был он станом строен

И кравчим громовержца стать достоин.

Нежна, как мясо козочки лесной,

Превосходила шея белизной

Плечо Пелопа, но еще нежнее

Казалась кожа на груди под нею,

А формы членов и спины его

Могло измыслить только божество,

Но так как воспевать любовь земную

(А петь богов и вовсе не дерзну я)

Боится муза робкая моя,

Не опишу очей Леандра я.

Багрянцем уст навряд ли бы сравнился

С ним тот, кто тенью собственной пленился

И, чтоб ее изведать поцелуй,

Нырнув в поток, погиб в объятьях струй.

Увидь Леандра Ипполит бесстрастный,

И тот влюбился б в лик его прекрасный.

Смягчался, на него бросая взор,

Жестокосердый житель диких гор.

Фракийский воин, варвар, к зверству склонный,

Склонялся пред Леандром, умиленный.

Казался девой он мужам иным:

В нем было все, что страсть внушает им,

Ланит румянец, красноречье взгляда,

Густых бровей победная аркада.

А тот, кто знал, что был мужчиной он,

Твердил: "Леандр, ты для любви рожден.

Что ж не полюбишь ты, любимый всеми?

Нельзя же лишь себе служить все время".

Весною у сестийцев праздник был

В честь дня, когда в Венере страстный пыл

Адонис пробудил румянощекий;

И путники стекались в Сест высокий,

Чтоб встретить тех, кто дорог их сердцам;

А те, кто не любил, влюблялись там,

Затем что, где б они ни проходили,

Им всюду сонмы звезд живых светили,

Как если б рухнул, запылав, с высот

На горестную землю небосвод,

Воспламенен квадригой Аполлона,

Попавшей снова в руки Фаэтона.