Гипсовый трубач, или конец фильма :: Поляков Юрий Михайлович
Страница: 3 из 29 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕЯ очень люблю сайт tululu 18.08.10 - 20:51 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Понятно?»
А Рома? Что Рома? Он, сердешный, тщательно выставляя свет, чтобы поразвратнее запечатлеть свежевыбритый цветок счастья, принадлежащий стареющей фотошлюхе, тем временем томительно думает о том, как странно глянула на него Юля, проходя вчера по редакционному коридору… – Попку чуть на меня! - командует он. - Нет, так много… Это уже не попка! - А сам изнывает от желания просто видеть Юлю, говорить с ней, смотреть в эти чистые голубые глаза… Кстати, с невинными деликатностями зарождающегося чувства у Андрея Львовича было все в порядке. Он понимал и умел тонко описать, как внезапно рождается, расцветает и опадает лепестками разочарования внезапная симпатия к пассажирке автобуса, особенно грустно взглянувшей на тебя. А вот знаний о развратной стороне жизни ему, семейному до недавних пор мужчине, явно не хватало, что по-человечески, может быть, и хорошо, но с писательской точки зрения непроизводительно: ведь именно романами о «странностях любви» он и зарабатывал себе на жизнь в самые трудные годы. Со звонка в «Ротики эротики» он полагал начать серьезное, бескомпромиссное изучение сексуальных беспределов окружающей действительности, но в самый последний момент, набрав шесть цифр, смалодушничал, передумал и, злясь на себя, сунул «Теслу» под табурет. Там он ее, без умолку верещащую, и обнаружил. Нагнулся и, чувствуя прилив крови к вискам, снял трубку. – Я бы хотел побеседовать с господином Кокотовым! - потребовал густой мужской голос. – Кокотовым, - привычно поправил Андрей Львович, ибо почти никто и никогда не произносил его довольно редкую фамилию правильно с первого раза. (Из трех вариантов ударения все почему-то поначалу выбирали именно тот, который немедленно придавал фамилии легкомысленный, даже блудливый оттенок, что, конечно же, подтверждает давнюю гипотезу о первородной греховности человека.) - В таком случае мне нужен господин Кокотов! - заявил голос с раздражением. – А кто его спрашивает? – Жарынин. – Кто-о? – Кинорежиссер Жарынин. Слыхали? – Слыхал, - полусоврал Кокотов. - Простите, имяотчество только вот запамятовал… – Дмитрием Антоновичем с утра был! – Я вас слушаю, Дмитрий Антонович! – А до этого вы меня, Андрей Львович, выходит, не слушали? – Я неточно выразился. Очень рад вас слышать. Давний поклонник вашего таланта! - зачем-то рассыпался Кокотов, мучительно соображая, почему фамилия режиссера показалась знакомой, если ни одного его фильма он вспомнить никак не мог. – Будет врать-то! А вот я в самом деле прочел ваш рассказ в журнале «Железный век». – Какой рассказ? – А вы много рассказов напечатали в этом журнале? – Один… – Тогда не задавайте глупых вопросов! Я прочел рассказ про гипсового трубача. – Вам понравилось? – Кое-что есть, хотя в целом рассказ написан слабо. – Вы считаете? - обидчиво улыбнулся Андрей Львович. – Считаю. – Зачем же вы мне звоните? – Потому что по вашему сюжету я могу снять хороший фильм! – Мне трудно об этом судить… – Почему? – Потому что, Дмитрий Антонович, я не видел ни одной вашей картины! - поквитался Кокотов. – Вы и не могли видеть. Вгиковская короткометражка «Толпа» не в счет. Второе режиссерство в агитке «Ленин в Лонжюмо» по сценарию Армена Вознесяна тоже. А единственная моя стоящая картина «Двое в плавнях» была смыта по решению Политбюро! В знак протеста я ушел из кинематографа! Но ушел, хлопнув дверью… Андрей Львович мудро подумал о странности человеческого ума: когда сталкиваешься с опасностью, всегда надеешься, что она окажется на самом деле не такой страшной. Зато потом, когда беды позади, воображаешь их такими чудовищными, каких и не бывает на свете. Теперь вот многим кажется, будто при советской власти даже в вытрезвитель по решению Политбюро забирали… – Что вы там молчите? - сердито спросил Жарынин. – Ах, ну как же! - Кокотов вспомнил этот действительно громкий скандал застойного кинематографа. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|