Гнев Диониса :: Нагродская Евдокия
Страница: 2 из 97 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕНе надо так. Зачем? Всё изменилось. 01.07.10 - 09:48 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Я вижу его красивое лицо, его ласковые серые глаза, развевающуюся золотую бороду, смеюсь и отвечаю: — Нет, Зигфрид! Зигфридом я его называю с тех пор, как одна из его поклонниц — среди учащейся молодежи у него много поклонниц — уверяла меня, что у Ильи наружность «героя скандинавской саги». Наружность его многим нравится. Его высокая атлетическая фигура всегда выделяется в толпе. О, в него можно влюбиться! В такого умного, талантливого, сильного! Я его люблю, люблю. Кажется, никогда в жизни я так не любила, но отчего у меня нет той страсти, в которой исповедуется мне такое множество женщин? — Вы этого не понимаете — вы такая чистая, бесстрастная, — сказала мне одна из моих приятельниц. Не знаю, «чиста» ли я. Ведь когда говорят о разных видах разврата, я не прихожу в ужас, не чувствую даже отвращения. Конечно, если разврат не затрагивает детей. О! За детей я не могу придумать и казни! Но когда двое взрослых наслаждаются, как им кажется лучше, какое мне дело, Мне этого не нужно, мне лично это не нравится. Вот не буду я есть испорченных рябчиков, но не осужу человека, который их смакует, и удивляться даже не буду. Я сама ем только гнилые бананы, ем с удовольствием, иногда даже во вред желудку, и грехом это не считаю… — Да о чем ты все задумываешься, Таня? — спрашивает Илья. — Мне жалко с тобой расстаться, — отвечаю я, и вдруг ясно понимаю, что действительно мне мучительно жаль расстаться с ним. Я прижимаюсь к Илье и чуть не плачу. Он гладит мою руку, шутит, но я чувствую, что он взволнован. — Надеюсь, тебе будет удобно. Кондуктор говорит, что в этом купе только один пассажир, да и тот уйдет на ночь в wagon-lit [1] . Ты будешь одна, — говорит Илья. Я взглядываю на сетку. Совершенно такой же чемодан, как мой, — из коричневой кожи, изящный несессер. На сиденье серое пальто и фотографическая камера на ремне. — Илья! — восклицаю я в отчаянье. — Ах, я, разиня, камеру-то я уложила в багаж! — Это потому, что у тебя совершенно мужское отвращение к ручному багажу, — смеется Илья. Второй звонок. Сердце мое сжимается. — Прощай, Илюша! Пиши. — Я со слезами прижимаюсь к нему. — Голубушка, берегись ради Бога. Телеграфируй из Москвы и, если устанешь, переночуй. Третий звонок. Я высовываюсь в окно, киваю головой, Илья идет по платформе. — Из Москвы, Ростова, Новороссийска телеграммы. Открытки каждый день. Пожалуйста, берегись, Танюша. Он понемногу отстает, платформа кончилась, а я вес стою у окна. Скверное настроение охватывает меня все больше и больше. В висках у меня стучит — еще недоставало, чтобы невралгия сделалась! Я поворачиваюсь, чтобы сесть на место. В дверях стоит владелец вещей, лежавших на противоположной сетке. Он притрагивается к шляпе, я киваю головой и решаю, что это иностранец. Первую минуту в вагоне я всегда чувствую себя не по себе, мне даже не хочется устроиться поудобнее. Я смотрю в окно на мелькающие мимо меня «остатки столицы»: фабричные трубы, заборы, станционные здания — и злюсь — у меня всякое волнение и огорчение переходит в злость. Ведь я и плачу-то только от злости да еще от умиления, как это ни странно. Если такое мое настроение продолжится до самого моего прибытия к милым родственникам, прощай, мои стратегические планы — я не сумею внушить к себе симпатии. Лицо мое делается ужасно злым в такие минуты. Даже Илья мне говорит: — Танюша, какая ты сейчас некрасивая, А он считает меня чуть не красавицей. Должно быть, у меня теперь ужасная физиономия — хорошо, что никто не видит. Ах, да, сосед… Я взглядываю на него. Он устроился в углу и читает книгу в желтой обложке. Зрение у меня хорошее — это Бодлер. От нечего делать я начинаю рассматривать своего спутника. Ну, конечно, иностранец. Манера одеваться, причесываться — все не русское. Элегантно и просто. Лицо не правильное, но очень красивое. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|