Григоровы острова (Заметки о зимнем ужении рыбы) :: Солоухин Владимир Алексеевич
Страница: 3 из 27 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕОн уходит по воде... 31.08.10 - 00:30 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Поделись ссылкой Григоровы острова (Заметки о зимнем ужении рыбы) :: Солоухин Владимир Алексеевич
И в полводы, и на шевеление в грунте, и на потяжку… Ведь лесочка у меня (знакомый из Парижа привез) ноль-ноль-восемь. Казалось, уж чего бы ей надо. Какая же у вас была мормышка? Вот я вам, сейчас свою покажу.
Он полез в бумажник, достал оттуда кусочек картонки с наколотыми в нее мормышками. – Посмотрите, на Птичьем рынке покупал, по рублю за штуку. Чего бы ей еще?! – Э-э, нет. Хотя это и с Птичьего рынка… Вот я вам сейчас покажу… Один мой приятель, старый рыбак, у себя дома отливает их… Вот она, голубушка, удивительно ловкая [1] , и ни одного схода… Если хотите, попробуйте в следующее воскресенье! Пальцы у него, когда он принимал от меня мормышку, дрожали, как будто он брал… Впрочем, тут и сравнить не с чем – уникальная кустарная мормышка! Надо ли говорить, что я просидел в кабинете начальника еще около часу и что дело мое в последние полминуты решилось в нужную сторону. Но я отвлекся и не досказал, что мой учитель Саша свое крещение получил на Плещеевом озере, в солнечный талый мартовский день, надергав из лунки в течение дня триста восемьдесят ершей. Хорошо, когда посвящение новичка в зимнюю рыбалку начинается с такого, пусть и ершиного, клева. Тут он гибнет сразу и прочно, на всю жизнь. Если даже потом и будет ловиться по десять штучек в день, все равно рыбак будет надеяться и ждать своего часа, своего дня, когда жаркое солнце на льду, и талая вода под рыбачьим ящиком, и триста восемьдесят поклевок в день. Впрочем, было бы большой несправедливостью, если бы только одного Сашу Косицына я считал своим учителем в этом деле. Есть человек, который в течение нескольких лет исподволь взрыхлял и готовил почву. Мы с ним встречались редко, потому что часто ли можно встретить в Москве, на улице, случайно одного и того же человека. Помогала, правда, нашим встречам общность профессии: он ходил по редакциям и издательствам, я ходил по издательствам и редакциям. Нет-нет да и встретимся. Литератор по профессии (поэт, но главным образом переводчик), Герман Моисеевич Абрамов представляет собой тот редкий, совершенный тип рыболова, когда рыбалка не воскресное развлечение, а почти вторая профессия, когда рыбацкая страсть поставлена на теоретическую основу и подкована на все копыта. Именно Герман Абрамов отлил ту мормышку, которой я поразил впоследствии начальствующее лицо, будучи у него на приеме. Герман немного глуховат, поэтому разговаривает громче обычного. Встретимся где-нибудь возле Новослободского метро. – Ну, как дела? – спросил Герман на всю улицу, – На рыбалку не собираешься? – Нет, я люблю летом, в июле, когда кувшинки на воде, а кругом мята. – Мята – ерунда! – кричит Герман. – Сейчас я покажу тебе мормышку. Сам отливал. Кроме того, я придумал новую систему сторожка. Я теперь делаю сторожки из часовой пружинки. Хочешь, зайдем ко мне, покажу, я тут недалеко живу. Среди улицы я разглядывал некий свинцовый шарик с крючком, впаянным в него, и делал вид, что мне интересно, что и я не лыком шит и что-нибудь понимаю в этом свинцовом шарике. – У нее очень своеобразная игра, – разъяснял между тем Герман. – Окунь ее очень любит. Казалось странным, почему окунь должен любить свинцовую штучку. – Ну, если не хочешь зайти, бывай. А то зайдем. Если хочешь, я снаряжу тебе удочку, с моей системой сторожка. Это будет не рыбалка, а ювелирная работа. Так уж всегда бывает в жизни. Сколько раз звал меня Герман к себе – все некогда да некогда. Когда же понадобилось, когда появилась нужда, сам, через издательство, узнал адрес Германа, сам пришел к нему без приглашения, да еще и с просьбой. Вся семья Германа – жена и двое взрослых сыновей – ютилась в небольшой комнате в старом доме внутри мрачноватого красно-кирпичного двора. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|