Как и почему   ::   Рапопорт Виталий

Огольцов Сергей был мой родственник, двоюродный брат матери, прожил 76, а точнее 76 лет и два месяца без трех дней, а еще точнее (он достал из кармана записную книжку и начал в ней писать) 76 лет и 59 дней или всего 27 тысяч и 817 дней. Вроде бы долгая жизнь, только надобно принять во внимание, что последние годы, двадцать с лишним, он провел в бесчестии и обиде. История это грустная и поучительная. Я, по совести, даже не уверен, что имею право занимать ее ваше внимание.

- Что вы! Что вы! Мне действительно интересно, тем более вы упомянули особые обстоятельства.

- Что особые, то особые, справедливо. Сергей Иванович много лет прослужил в особых отделах, и вся биография у него неординарная. Мне самому хочется сегодня вспомнить его жизнь и всю эту эпоху. Должен вас предуведомить. Если хотите про него слушать, приготовьтесь к историческим отступлениям, и довольно обширным. Вас это не пугает?

- Что вы, даже наоборот, очень интересно.

- Ну, воля ваша. Даже и не пойму с чего начать. Наверно, лучше хронологически. Родился он в 1900 году в селе Канино Сапожковского уезда Рязанской губернии, откуда происходит и моя мамаша. Биографические сведения - дело скучное, сухое, но они нередко тесно переплетаются с историей. По сей причине ими не стоит пренебрегать, можно узнать кое-что поучительное. Вы что же это не пьете совсем, не едите?

- Я с удовольствием, - сказал я и торопливо опрокинул в рот лафитник.

- Так-то лучше, - одобрил Федор Пахомович и потянулся наполнить мою рюмку, но я остановил его жестом руки.

- Понимаю, душа меру знает. Закусить, однако, вам надо обязательно, вот сырка отведайте. Помните песенку: Любил папаша сыр голландский московской водкой запивать.

- Этот по виду швейцарский, - заметил я.

- Вас на мякине не проведешь, - он улыбнулся и поднялся из-за стола. Я на кухню иду за чаем, он там у меня под бабой томится, может, и вы хотите?

- С удовольствием.

Он принес две кружки чаю, и мы какое-то время молча его прихлебывали. Чай был крепкий, горьковатый, душистый.

- Чай у вас отменный, Федор Пахомович.

- Не моя заслуга. Из хорошего продукта заварен, знаете ли, из Индии привозят в больших жестянках. Как говорится, купи поросенка за грош... Но довольно отвлекаться. В 1916 году Огольцов окончил двухклассное сельское училище, пошел работать помощником письмоводителя в волости. Образование, конечно, не ахти какое, но все равно был грамотный. Через год стал секретарем волостного исполкома. С 18-го года служит в ЧК, где поднимается по служебной лестнице: следователь, оперативный комиссар обысков, уездный уполномоченный и так далее, с 19-года - в партии. С 23-его служит в особых отделах разных дивизий на Украине.

- Простите за невежество, что это - особый отдел?

- Войсковая контрразведка, представители органов в рядах армии.

- С какой целью?

- Слежки или, если угодно, наблюдения. Самих особистов было не так много, человека три-четыре на полк, но они вербовали себе секретных сотрудников, сексотов, примерно каждого десятого. В 27-ом году Огольцов проучился какое-то время в Высшей пограничной школе ОГПУ, с 35-года в погранвойсках. В марте 39-го года стал начальником Управления НКВД по Ленинграду и Ленинградской области. Это назначение уже от Берии, который в это время чистил ставленников Ежова, тот двумя годами раньше так же искоренял людей Ягоды. В конце 1942 года, в разгар войны Огольцов получает такую же должность в Куйбышеве.

- На понижение пошел, - предположил я.

- Я бы не сказал. С середины октября 41-го Куйбышев исполнял обязанности столицы. Туда эвакуировали правительство, иностранные посольства и многие учреждения, Большой театр в том числе. В следующем году началось возвращение в Москву, но посольства оставались до августа 43-его. Следовательно, Огольцова направили в горячую точку.