Кози-Санкта   ::   Вольтер

Сей римлянин пожелал примерно наказать виновников убийства, а поскольку у него были нелады с гиппонским судом, он не прочь был повесить одного из судейских. Не представляло затруднений устроить так, чтобы жребий пал на Капито: ведь он был самый тщеславный, самый несносный крючкотвор во сеем крае.

Итак, Кози-Санкта увидела своего возлюбленного убитым, ей предстояло увидеть своего мужа повешенным; и все по той единственной причине, что она была добродетельна; ибо, как я уже говорил, ей куда легче было бы обмануть мужа, если бы она подарила свею благосклонность Рибальдосу.

Вот каким образом исполнилась первая половина прорицания священника. Кози-Санкта вспомнила об этом и очень испугалась, как бы не исполнилась и вторая половина; но, поразмыслив, она пришла к убеждению, что нельзя оспаривать судьбу, и отдалась на волю провидения, кое повело се к конечной цели самыми благовидными путями.

Проконсул Ацидий был человек скорее распутный, нежели сладострастный; он не видел удовольствия в долгих ухаживаниях, был груб и развязен, как истинный гарнизонный лев; в провинции его очень боялись, и все женщины Гиппона уступали его домогательствам единственно для того, чтобы с ним не ссориться.

Он велел привести к себе госпожу Кози-Санкту; она явилась вся в слезах, но от этого лишь возросла ее привлекательность.

– Вашего мужа должны повесить, сударыня,– сказал проконсул,– и вы одна можете его спасти.

– Я бы отдала свою жизнь за его жизнь,– отвечала дама.

– Не то от вас требуется,– возразил проконсул.

– А что же надо сделать? – спросила она.

– Я прошу у вас лишь одну вашу ночь,– сказал проконсул.

– Мои ночи мне не принадлежат,– отвечала Кози-Санкта.– Это достояние моего мужа. Чтобы спасти его, я отдала бы всю свою кровь, но не могу отдать свою честь.

– А если ваш муж согласится?

– Он хозяин,– отвечала Кози-Санкта.– Каждый волен распоряжаться своим достоянием, как ему угодно. Но я знаю своего мужа: он человек упрямый, он скорее согласится быть повешенным, чем позволит дотронуться до меня хотя бы пальцем.

– Ну, это мы посмотрим,– возразил разгневанный судья.

Он тут же посылает за преступником. Он предлагает ему на выбор сделаться висельником либо сделаться рогоносцем; решать надо немедленно. Старикашка все же упрямится. Наконец поступает так, как поступил бы на его месте всякий. Жена из милосердия спасла ему жизнь; и это была первая неверность из трех.

В тот же день захворал ее сын, заболел необычайной болезнью, не известной никому из лекарей в Гиппоне. Только один врачеватель знал секрет этой болезни, но он жил в Аквиле, в нескольких лье от Гиппона. А в те времена лекарю, обосновавшемуся в каком-нибудь городе, запрещалось заниматься своим ремеслом еще и в другом месте. Кози-Санкте пришлось самолично отправиться в Аквилу в сопровождении брата, нежно ею любимого, чтобы постучаться в двери к лекарю. По дороге ее остановили разбойники. Главарю этих господ она показалась весьма привлекательной; а так как разбойники уже собирались убить ее брата, главарь приблизился к даме и сказал ей, что, если она проявит некоторую снисходительность, брат ее останется в живых и это ничего не будет ей стоить. Дело не терпело, отлагательства; Кози-Санкта только что спасла мужа, которого вовсе не любила; ей грозила потеря брата, коего она любила всею душой; к тому же ее тревожило опасное состояние сына; нельзя было терять ни минуты. Она поручила себя господу и сделала то, что от нее требовалось, и это была вторая неверность из трех.

В тот же день прибыла она в Аквилу и вышла из кареты у дома врачевателя. То был модный лекарь, за какими женщины посылают, когда им делается дурно и когда им ничего не делается.