Леди Макбет :: Домбровский Юрий Осипович
Страница: 3 из 10 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕМадам, уже падают листья - Александр Вертинский 30.08.10 - 01:23 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
целовал?
Я вспыхнул и спросил, почему это так ее интересует? Она свысока поглядела на меня спокойными ореховыми глазами и ровно ответила: - Ничего не интересует! А вот попался бы мне такой муж - объелся груш я б его в первую ночь, как котенка, придушила - и концов не нашли б! Вечером после этого разговора я спросил Копнева: - Что она на меня так злится? Он пожал одним плечом, а на лице его проступило - и ты еще, дурак, спрашиваешь? Было душно, и мы распахнули окно прямо в черные кусты сирени. Темнело. В больничном парке зажигались белые и желтоватые фонари, и вокруг каждого висела сетка из мошки. Кажется, очень далеко через настороженные листья желтели стены хирургического корпуса. - А с ней и связываться не надо, - посоветовал вдруг Копнев, смотря на меня. - Да я... - Злая баба! Ух, ведьмища! - он быстро расстегнул гимнастерку и я увидел возле левого соска лиловое и черное пятна. - Видал? Зубы как у людоеда! - Ого! - сказал я солидно. - Как же это так? Он молча и зло застегнул ворот, но тут меня позвала к себе ванщица, и разговор прервался. Когда я зашел к ней, она неясно сказала: "шкаф тут... сдвинуть бы... не могу одна" и вдруг заперла дверь. Я попятился - разное пришло мне в голову - ведь мне недавно исполнился 21 год. - И что хочу спросить, - сказала она тихо и доверчиво, - он к этой лошади ходит еще? Я замешался и молчал. - Ходит? - испуганно переспросила она и схватила меня за руки. Я ответил, что нет, не видел. - Но ты не ври, - попросила она жалобно, - ты знаешь, она тебя выжить хочет, думает, что ты нам помогаешь, караулишь, чтобы никто не вошел в ванную, понимаешь? - она отпустила руку и как-то жалко, воровски пожала ее. Мне стало так противно, я что-то сказал ей, толкнул ее и пошел к выходу. - Ой, не сердись! - она забежала, опять схватила меня за руку, вся зарделась и стала очень хорошенькой, - ты не знаешь, как я теперь всего боюсь! Это такая ведьма! Ну, посиди со мной! - она силой посадила меня на табуретку. - Посиди, поговорим о жизни. Скажи, у тебя еще никого нет? Ну, из девушек, никого? Я сухо ответил, что нет, и хотел встать, но она быстро положила мне руку на плечо, и я сел. - Ну а я вот тебя на улице с одной видела, в шляпке, в молочных туфельках, она тебе кто? Я отвернулся и коротко объяснил ей, как и что. - Ах, так! Вместе учились, а теперь гуляете? Ну, хорошо! Это очень хорошо! И тут я даже вздрогнул: оказывается, что все такие сложные и путаные противоречивые отношения, от остроты которых я сам не мог разобраться толком, так просто и хорошо укладывались в это подлое словечко "гуляете". Я мгновенно сгорел от стыда и спросил: - Ну, все? Она вдруг громко фыркнула. - Что ты? - спросил я недоверчиво. - Вот ты ей, наверное, стихи почитываешь-то?! - сказала она и засмеялась, - у меня тоже один ухажер, так сколько он этих стихов знает! "Позорной казней обреченный в цепях лежит вендерский граф" и дальше. Как его казнить повели, и мать в белом покрывале на балконе стояла. Очень хорошо! И читает так прекрасно, и рукой все время и так и этак. И как будто сама все видишь, - она подумала и чуть затуманилась: - замуж хочет взять. - Ну что ж, - сказал я, - выходи! Она задумчиво посмотрела на меня. - ...если он верно хороший человек-то... - солидно посоветовал я. - А ну его! - засмеялась она. - Сердце надвое не разорвешь. Ну ладно, иди теперь. Сестра-хозяйка пришла! Не дай Бог увидит! Прошло с неделю и как-то после приема Копнев мне будто вскользь сказал: - Ты на ночь окно не запирай, а то душно. Ладно? Я кивнул головой. - А если кто придет, зажги зеленую лампу. Я снова кивнул головой. Он запер ящики стола, подергал их (в них лежало оружие) и снова выпрямился. - Все. Ложись, спи! Вернулся он за полчаса до подъема. Я уже не спал, сел он рядом со мной, достал портсигар, раскрыл, выбрал папироску и начал мять. Я взглянул на него: он был утомлен, даже, пожалуй, помят, пробор его сбился, и от влажных волос пахло уже не карамельками, а сыростью, смородиной, дождем, но весь он помолодел, подтянулся и похорошел. - Ну, - спросил он блаженно, - все благополучно? Я ответил, что да, все. - Хорошо! Курить будешь? Папиросы "Ира". "Ира, Ява, зек, облава". |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|