Май месяц в Петербурге   ::   Гончаров Иван Александрович

- В лавках, пожалуй, в шею прогонят!

- Я тебе говорил, не ходи! - заметил товарищ. Первый взял шапку и со вздохом пошел со двора. Между тем, к управляющему в контору приходили и уходили разные жильцы дома. Один просил отсрочки уплаты за квартиру. Это был Чиханов. Он сладким, певучим тенором, с масляным взглядом, просил отложить плату до следующей трети.

- Тогда получу и непременно, непременно отдам...

- Будто!.. - сказал на это Иван Иванович и улыбнулся по-своему. - Не верится мне!

Другой, напротив, принес деньги за то же самое. Третий жаловался на течь в потолке и на сырость.

Иван Иванович всех удовлетворил: Чиханову отсрочил, как он просил, оплату до такого-то числа, чему тот очень обрадовался и проворно убрался к себе; от другого Иван Иванович принял деньги, третьему обещал прислать мастерового осмотреть потолок и сделать что нужно.

Чудный человек был этот Иван Иванович. Он всем умел быть полезен и всем угождал и никогда не расставался со своими шутками и со своей улыбкой. Как он отговаривал молодежь обоего пола, стриженых девиц в синих очках, длинноволосых юношей с развязными манерами, от найма квартиры в этом доме! Вообще у него был какой-то особый нюх на благонадежных и благонамеренных жильцов.

Пришли к нему какие-то две жилицы и просили взыскать с них за настоящую треть не все деньги за квартиру, а половину, потому что они-де переезжают на дачу, а вернувшись в сентябре, заплатят остальное. Иван Иванович удовлетворил их просьбу, зная их аккуратность. Пришел в контору какой-то Зашибаев, на которого он смотрел с особенной улыбкой.

- Ну, здравствуйте, как поживаете?.. Сегодня вы в новых панталонах, вот как! - сказал он.

- Это товарищ мой прислал: у него две пары! - беспечно отвечал Зашибаев, небрежно поглядывая на свой костюм.

Иван Иванович с улыбкой смотрел на него.

- Что ж вы смеетесь, что панталоны у меня есть!.. И всегда будут - без панталон никто не ходит! Нечего и хлопотать, откуда они возьмутся! Он хлопнул себя по брюкам.

- Что ж, вы деньги за квартиру принесли за эту треть? - спросил Иван Иванович.

- Нет, я зашел сказать вам, что у меня их нет.

- Не стоило и заходить! - сказал Иван Иванович, улыбаясь. - Я знал вперед, что это так будет.

На другом дворе важный чиновник уезжал в свое присутствие. По фамилии его звали Вальнев, а по имени Петр Егорович, но все больше величали его "ваше превосходительство", по его чину. Он был тоже феномен в своем роде, этот важный чиновник. Он всегда был озабочен, говорил всем, что у него пропасть дела, и даже уверял свое начальство, что он не спит, не ест, а все делает дело. Выпросит себе какую-нибудь командировку, всегда полегче, а денег на нее побольше, сдаст все дела свои другим, и возится с этой командировкой целые месяцы; потом уверяет всех и каждого, больше всего свое начальство, что без него и без его трудов, дело бы стояло. Потом всем говорил, что был там-то вице-директором, там помощником управляющего, здесь состоял в такой-то должности, делал то-то... Но никогда не намекал, что сделано им путного на том или другом месте.

Он выпросил себе чинов, звезд, денег - всего, и начальство было в недоумении, какую пользу принес он отечеству, делало, при виде его, большие глаза и отпускало ему все, чего он ни попросит. За глаза прозвали его "холопом", "нахалом", но в глаза ему ничего не говорили, а только спрашивали друг друга, "в чем состояли его заслуги, и что такое он делал, чем взял?" На это никто ничего не мог ответить, многие пожимали плечами, делали, глядя на него, как сказано выше, большие глаза. Он как-то проглатывал это вольным духом и храбро шел туда, где его не знали, уверять, что на его плечах лежит целое ведомство.

Он был небольшого роста, с маленьким лбом; с высшими себя почтителен, равных избегал, а с низшими нагл и настойчив.