Мальчики   ::   Хафизов Олег

Сыщики предполагали, что он сбежал в другой город, а на самом деле он жил в частном доме у своего дальнего родственника, неподалеку от улицы Макаренко, где школа милиции, и не очень-то прятался: балдел с друзьями, ходил с девками в кафе, возил детей на природу. И занимался промыслом. Единственной конспиративной хитростью, которую он удосужился применить, были смехотворные темные усики, нисколько не изменившие его внешности. И этого оказалось более чем достаточно.

Жаров настолько осмелел, что стал наведываться в свой новый дом в

Китаевке, отдыхать, переодеваться, заниматься с детьми. Его выдали, когда он пришел домой отпраздновать день рождения жены.

Из засады бойцы следили за недостроенным коттеджем Жарова, откуда доносился шум гулянки, но не врывались и ждали подходящего момента, чтобы не выламывать дверь. По улице гуляла какая-то парочка, милиционер попросил девушку позвонить и позвать Надю. Пьяненькая

Надюха открыла дверь, за спиной у неё кто-то маячил. В сенях было темно, и потом собровцы утверждали, что Жаров приставил к виску жены пистолет ПМ, вот почему они не могли открыть огонь на поражение.

Жаров при этом выглядел монстром, взявшим в заложники собственную жену. Или его жена выглядела сообразительной сообщницей. Позднее отговорка насчет пистолета у виска из показаний исчезла.

– Милиция! Всем лежать! Мордой в пол, быстро! – заорал, врываясь, передний боец, засверкали вспышки, захлопали выстрелы, бабахнула граната, и через несколько секунд все было кончено. Соседка перетягивала милиционеру жгутом бедро, из которого толчками била кровь. У другого собровца было прострелено колено. Жарова нигде не было, вскоре приехал кинолог, и собака нашла в гараже замаскированный лаз, которым преступник убежал в лесопосадку.

Через газеты милицейское начальство объявило священную войну

Жарову, покусившемуся на честь их мундира, и торжественно пообещало поймать его в ближайшее время. Вся милиция была переведена на усиленный режим, но Жаров как-то не попадался и о нем стали забывать. Пробовали запугивать Надюху, но ничего путного от неё добиться не удалось. Теперь-то уж он наверное сбежал куда-нибудь в

Тьмутаракань, если от него не избавились сообщники, чтобы зря не будоражил милицию.

А Николай снял квартиру в отдаленном Пролетарском районе, где жил по-прежнему, но чуть более скрытно.

Спустя месяц два коммерсанта сидели в машине возле трамвайной остановке на дачной окраине города. Директор фирмы, за рулем, принял выручку от своего работника, отсчитал ему денег на бензин и убрал пачку в барсетку. Работник пересчитывал деньги, и в это время на заднее сиденье плюхнулся какой-то худощавый мужик в темном.

Директор подумал, что его приняли за извозчика, обернулся, чтобы что-нибудь сострить, и увидел перед лицом пистолет. Директор выронил барсетку и, угнувшись, полез из машины. В это время хлопнул выстрел.

Пробежав несколько шагов по улице, раненый упал.

Разбойник отнял деньги у второго коммерсанта, бросил на заднее сиденье курточку, которой прикрывал руку с оружием, и пересел за руль. Левой рукой он шарил под сиденьем в поисках оброненной барсетки, правой поворачивал ключ зажигания, а пистолет лежал на сиденье. Тут парень, которого грабили, не растерялся, схватил пистолет и спустил курок. Осечка. С пистолетом в руке коммерсант выскочил на остановку и стал звать на помощь, а грабитель с деньгами убежал.

По фотографиям в милиции потерпевшие опознали Жарова. А пуля, пробившее легкое директора фирмы, была выпущена из того же пистолета, которым убили женщину на улице Макаренко и подстрелили двух бойцов в Китаевке.

Милиция объявила очередную охоту на Жарова.