Маленький человек   ::   Голсуорси Джон

Вот именно! Просто "официант"!

Англичанка на мгновения выглядывает из-за газеты. Юный датчанин перестает жевать и смеется. Маленький человек переводит взгляд с одного лица на другое

и поглаживает шляпу.

Маленький человек. Я боялся его обидеть.

Немец. Gott! {Господи!}

Американец. Мы самый демократический народ, но это, знаете ли...

Англичанин (берется за кофейник. Жене). Еще?

Англичанка. Нет, спасибо.

Немец (резко). Эти субъекты... если с ними так обращаться, в ту же минуту всякое себе позволять начинают. Вы свое пиво получать не будете.

К концу этой фразы появляется официант, ставит кружку пива перед Маленьким

человеком и уходит.

Американец. Очко в пользу демократии. (Обращаясь к Маленькому человеку.) Вы, верно, из тех, кто считает всех людей братьями, и всякое такое прочее.

Маленький человек (испуганно). Что вы!

Американец. Я и сам чрезвычайно высоко ценю Льва Толстого. Выдающаяся личность. Выдающаяся душевная организация. Этих официантишек следует, однако, подстегивать, чтобы не спали. (К англичанам, которые имели неосторожность взглянуть в его сторону.) Вы, конечно, убедились в справедливости моего обобщения: ведь как он тянул с моей яичницей, а?

Англичане вздергивают подбородки и отводят глаза.

Американец (официанту, который стоит в дверях буфета). Эй, официант! Плесните-ка мне пива! Да повеселее!

Официант. Komm'gleich!

Немец. Сигар!

Официант. Schon! {Хорошо!} (Исчезает.)

Американец (добродушно Маленькому человеку). Вот увидите, он мне плеснет пива поскорее, чем вам, или я не я!

Немец (резко). Толстой есть ничто - nichts! Не годится! Ха!

Американец (в радостном предвкушении спора). Н-ну! Это вопрос темперамента. Я, например, стою за равенство. Вот сидит бедная женщина, женщина из низов - и сидит себе вместе с нами, как ни в чем не бывало. Или вам хотелось бы, чтобы она расположилась где-нибудь в другом месте?

Немец (пожимая плечами). Толстой сентименталиш. Ницше - философ настоящий. Только он!

Американец. Н-ну! Старина Нитч - парень сильный, что и говорить. Девственный ум. Но мне подавай Льва! (Поворачивается к румяному юноше.) Ваше мнение, сэр? Я вижу по вашим ярлыкам, что вы датчанин. Ну как, читают у вас Толстого?

Юный датчанин смеется.

Американец. Весьма обстоятельный ответ, я бы сказал.

Немец. Толстой есть ничто. Человек себя выражать должен. Он пробиваться должен, он сильный быть должен.

Американец. Это верно. У нас в Америке тоже верят в мужество, мы стоим за экспансию человеческой личности. Но мы также верим и в братство. Правда, это не распространяется на черномазых. Но у нас все же высокие устремления. Для нас не существует социальных барьеров и отличий.

Англичанин. Тебе не дует?

Англичанка (поводит плечом в сторону американца). Немножко.

Немец. Погодите! Вы еще молодой народ.

Американец. Это верно. Нас еще не засидели мухи. (Обращается к Маленькому человеку, который все это время с интересом смотрел на спорящих, переводя взгляд с одного на другого.) Послушайте! Я бы хотел знать, что думаете вы о назначении человека?

Маленький человек ерзает и хочет что-то сказать.

Американец. Например, считаете ли вы, что следует уничтожать слабых и немощных, всех, у кого не хватает силенок шевелить лапками?

Немец (кивает). Ja, ja! {Да, да!} Это скоро будет.

Маленький человек (переводит взгляд с одного на другого). Я сам мог бы быть им.

Юный датчанин смеется.

Американец (смотрит на датчанина с укором). Здесь больше смирения, чем грамматики. Давайте уточним. Стали бы вы себя утруждать, чтобы спасти их, зная, что вас ожидают за это неприятности?

Немец. Nein, nein! Это глупо.

Маленький человек (задумчиво, с чувством). Боюсь, что нет. Конечно, я бы хотел... Взять святого Франциска Ассизского, например, или святого Юлиана Странноприимца, или...

Американец. В высшей степени благородные экземпляры.