На пароме   ::   Можаев Борис Андреевич

 – Любка отвернулась и стала глядеть в землю, оглаживая носком дорожную пыль.

– Ты думаешь, я так, для забавы? По расчету, да? Эх ты… Я сам ничего не знаю.

– Пора знать. Ходишь, как бык в загоне, только землю топчешь. Хоть бы людей постыдился.

– А что мне люди? Может, у меня душа не лежит к этим местам. Не хочу я вилами навоз выкидывать от чужих коров.

– Заведи свою.

– Я про дело говорю. Ноне к коровам пошлют, завтра – к свиньям. А я хочу сам выбирать, делать что по душе. Поняла? Может, мне другие горизонты нужны. Размахнуться.

– Вот и ступай, размахивайся. Ищи свои горизонты.

– Ладно, – он снова потянулся к ней руками.

– Отстань! И не приходи больше на станы…

– Ты что ж там, одна, что ли? – криво усмехнулся Семен.

– Эх ты, кобеляка бесстыжий! Только приди – головешкой всю твою щетину спалю.

Поздно вечером старик паромщик сидел возле костра и ел уху. Его неуклюжий паром притулился темной глыбой к берегу. А с той стороны долго и настойчиво кричали:

– Паро-о-ом! Паро-о-ом!

Старик ел уху и ворчал себе под нос:

– И чего ты надрываешься… Пока не съем, никуда я не поеду.

– Хлеб-соль, дядь Иван, – раздалось из темноты.

Старик отвернулся от огня и с трудом разглядел пешехода. Это был Семен.

– Хлеб-соль, – повторил тот, подходя.

– Ем, да свой, а ты так постой, – ответил старик.

– А кто там орет, с того берега?

– Паро-о-о-ом! – раздалось оттуда.

– Кто его знает, – ответил старик. – Вроде бы знакомый голос, да никак не признаю.

Послушал и Семен.

– Нет, что-то не узнаю.

Он присел к котлу и бесцеремонно взял ложку.

– Куда! – сердито сказал старик.

– А стаканы-то есть? – спросил Семен, вынимая поллитру.

Старик молча наблюдал, как тот зубом сорвал металлическую пробку и, отхлебнув глоток, подмигнул старику.

– Найдутся. – Старик выплеснул чай из кружки и подал ее Семену, потом достал из мешка стеклянную банку.

Семен разлил водку.

– Ну, будем здоровы!

Старик выпил, крякнул и снова прислушался.

– Паро-о-ом! – неслось с той стороны не так уж громко.

– Нет, чужой, – сказал старик и пододвинул Семену рыбу.

Несколько минут они ели молча. И когда на той стороне совсем затих голос, Семен встал, отряхнулся и обтер руки носовым платком.

– К Любке? – спросил старик.

– Ну!

– Паром не погоню.

– А я на лодке.

Старик встал и крикнул на тот берег:

– Э-эй! На перевозе. Лодкой управлять умеешь?

– Уме-е-юуу! – раздалось оттуда.

– Ну, тогда поезжай, – сказал старик и сунул Семену весло.

1971